Раириг не боялся, что архан просто отнимет медальон. У Гильдии теней был свой кодекс чести. Зиргрин тоже не мог не соблюдать его, так как за время обучения кодекс вколачивается фактически в подсознание. Альвар не удивился бы, если б узнал, что белый архан выполняет кодекс, искренне считая его исполнение своими собственными решениями.
Для Зиргрина это был удар по больному месту. Если есть хоть малейшая вероятность избавиться от заклятия полного подчинения, очистить тело от ненавистных татуировок, удалить последний шанс того, что кто-нибудь однажды вновь поставит его на колени и заставит принести эту ужасную клятву…
- Мне нужны изображения остальных и их приблизительное местонахождение.
- Разумеется.
Перед Зиргрином легли еще три изображения. Могучий гигант с залитыми Тьмой глазами и хищными чертами лица, покрытый татуировками орк, который нес в себе странные черты, немедленно определенные арханом, как признаки прямого потомка высшего элементаля, и последнее фото…
Едва он взглянул на холодно улыбающуюся с рисунка аловолосую девушку, как сердце неожиданно пропустило удар, а потом стало бешено биться о ребра. Все внутри него буквально вопило, что это ОНА. Его главная цель, виновница его попадания в этот мир, та, из-за кого он превратился в жестокого хищника!
Нашел! Он ее нашел!
Зиргрин несколько раз глубоко вздохнул, чтобы унять волнение. Его взбудораженное состояние не осталось незамеченным, но альвар и вампиры отнесли это к возможности избавиться от внедренной в тело формации.
- Я принимаю ваш заказ, — тихо ответил он, взяв со столика меняющий облик артефакт.
***
Урташ вернулся на Землю, после чего вышел из верхних слоев духовного мира, материализовавшись возле собственного храма на вершине одной памятной горы. Немного ниже располагался покосившийся деревянный домик, рядом с которым была вырублена пещера. Из нее доносился непрерывный звон ударов молота о наковальню. Ненадолго впав в меланхолию от почти забытых ощущений, бог Хаоса в облике молодого темноволосого мужчины прошел к пещере. Горные духи, державшие завесу энергии перед входом, молча и уважительно расступились, пропуская визитера внутрь.
В этой странной кузнице было невыносимо жарко. Рядом с горном стоял полуобнаженный старик. На руках у старика играли крепкие мускулы, которые в обычное время были совершенно незаметны из-за обвисшей старческой кожи.
- Здравствуй, Кузнец, — позвал его Урташ. Говорил он тихо и даже уважительно, что было крайне необычно услышать от одного из трех сильнейших богов Мироздания.
- Давненько не заглядывал. Сейчас-то чем тебе помочь? Сил у самого — неограничено.
- Как оказалось, везде есть исключения, старик. За советом я к тебе. Сам не знаю, чем ты поможешь, но все, что только смог придумать, я уже испытал. Мне не помогло ничего.
- Ох, беда с вами двумя. И она несговорчивая, и ты недогадливый, — покачал головой Кузнец, вытирая руки о засаленную ветошь. Хоть Урташ и не сказал ему свою проблему, он, казалось, уже все узнал.
- Что значит, недогадливый?
- Да то и значит. Все что требуется — у тебя уже есть. Достаточно лишь взять то, что нужно, и поместить туда, куда нужно.
- Ты хочешь сказать…
Неожиданно глаза Урташа изменились. Из человеческих они стали полностью черными. Вместо круглого зрачка прорезался чуть светящийся ромбический.
- Вот и говорю, могучим стал, а ума еще набраться не успел.
- Ох и доболтаешься ты однажды, старик, — весело ответил бог Хаоса, но было видно, что его настроение резко поднялось до невыразимых высот. — Говори, что хочешь?
- Уходи просто, — отмахнулся Кузнец. — Что может хотеть старый человек, вроде меня, от Хаоса? Разве, чтобы он покинул его поскорей.
Урташ не обиделся на форменное оскорбление. Ответ был разумным. Дары Хаоса могут быть чреваты.
- Я скажу жене, чтобы она что-то для тебя придумала.
- Иное дело, — буркнул Кузнец, вновь занося молот над наковальней.
