Книга Тени Огнедола. Том 4 - Эри Крэйн

— Люфир сказал не делать этого, — напомнил Къярт.

— А как долго не делать, он не уточнил?

Вопрос прозвучал излишне резко. Очередное упоминание деда подействовало, как снисходительный щелчок по носу — не больно, но раздражающе. Райзу еще предстояло уложить в голове связь Люфира с Химерой и все из нее вытекающее, но пока что вываленная на него информация валялась громоздкой, шаткой кучей, которую только ткни палкой — и окажешься погребенным по самую макушку.

— При всем моем уважении, — произнеся эти слова Райз задумался, стало ли после всего услышанного это самое уважение больше или напротив — уменьшилось, — он конкретно так мертв, а мы, по чьему-то упущению, все еще живы. И все это дерьмо разгребать тоже нам. Так что плевать я хотел на то, что тому белобрысому хочется. Напротив, я буду безмерно рад возможности перекинуться с ним парой слов. Особенно, если он и правда сидел внутри настоящего Ц-Цузу, как тот глист-недомерок.

Къярт хотел что-то ответить на его тираду, но Гериал уже был рядом, и разбирательства пришлось отложить.

— Рифа скорее всего сейчас в Безвременье, — сходу сказал Райз. — Даже если это не так, там — единственные зацепки, которые у нас есть. Мы с Къяртом и Карой идем туда. Если хочешь, можешь остаться наводить порядок здесь или отправиться с нами.

— Она моя дочь, — с холодной сдержанностью произнес Гериал.

— Да, я в курсе. Сочту это за желание составить компанию.

Райза не слишком беспокоило проявляемое братом недоверие. Он понимал его настороженность, но она могла помешать слаженным действиям. Хотя пользы, что от церковников, что от магов, в текущей ситуации было немного. Единственным, кто мог пригодиться, был Нефра, пускай и сугубо в рамках того небольшого объема энергии Светоча, что у него остался. Но Райз не ждал от него серьезного участия. Ему было достаточно и того, что друид — жив-здоров, и даже смог худо-бедно вписаться в «идиллическую» картину Огнедола.

Направляясь в Безвременье Райз не смог отказать себе в удовольствии поиграть в гляделки с Нерин, которую Гериал и Кирай взяли в клещи, пресекая любые попытки приблизиться к нему. В отличие от нее перемещения Нефры никто не ограничивал, но друид не рвался пообщаться со старым другом и с мрачной физиономией плелся следом за церковниками и Нерин.

На плодородной почве повисшего молчания разрастались мысли о подручном Химеры. Хорошо, что Райз отложил расправу над ни в чем не повинным Клыком. Конечно, кидаться за тварью, от которой он однажды уже отхватил по полной, было не самой умной затеей, но гриву слишком часто прилетало по голове — немудрено, что он стал немного туповат. Вспомнив, сколько раз он сам отвешивал зверю тычки, Райз ласково потрепал заворчавшего Клыка по шее.

— Выше нос, зверюга. Обещаю, как только найдем прихвостня Химеры, сразу же скормим тебе. Или не сразу, но немного погодя уж точно.

— Не похоже, что в этот раз он как-то ранил Клыка, — заметил Къярт.

Он шел по другую руку от Райза, героически отгородив его от северных ветров, дующих со стороны Кары.

— А мне и прошлого раза достаточно. Не хватало еще, чтобы он взял себе за привычку издеваться над бедной животиной.

— Может, тебе не стоит быть к нему настолько враждебным? Если так подумать, он все время помогал нам.

Райз усмехнулся. Недолго же пришлось ждать того момента, когда Къярт снова заведет свою любимую песню про мир во всем мире.

— Я друидам тоже все время помогал. Помнишь, чем закончилось?

— Помню.

В интонациях друга не было и намека на уступку.

— Къярт, я не исключаю того, что прав ты, а не я. Но цифры говорят сами за себя. Или мы не доверяем ему, и бедный мальчик ходит незаслуженно обиженным, или мы ему верим, и в итоге нам вонзают в спину нож. Соотнести потери при каждом из раскладов не так уж и сложно, верно?

— Я понимаю, но…, — Къярт помедлил, прежде чем продолжить. — Химера бесследно исчез, а он здесь совсем один и…

— Еще брошенным ребенком его назови, — перебил Райз. Не хватало еще, чтобы Къярт уговорил его. — Учитывая историю с дредноутом, он, вероятно, старше нас всех вместе взятых.

Къярт уткнулся в него хмурым взглядом, и Райз понял, что любые попытки переубедить его — гиблое дело. Мало того, что будет спорить с ним из принципа, так еще, похоже, где-то здесь наследила его хваленая интуиция, против которой в свое время оказалась бессильной даже Кара.

— Ну чего ты такой упертый-то, а? — Райз устало вздохнул. — Если у тебя из-за этого проходимца кровью сердце обливается, убей его и сделай своим призванным. Тогда и поговорим о доверии ко всяким скользким типам.

— В моем случае ты руководствовался тем же принципом? — поинтересовалась Кара, совершенно спокойно и будто невзначай.

И как только он мог забыть о их подлой коалиции против него?

— Все, я сдаюсь, казните меня, — сказал Райз и, закрыв глаза, развел руки в стороны.

Увы, чтобы растопить сердце Кары, его смерти было недостаточно.

После победы над Ордой Райз впал в немилость еще большую, чем та, в которой он пребывал, когда Кара подозревала его в сговоре с рыцарями — и так и не смог из нее выбраться. В редкие дни оттепели, когда под окном пели соловьи, а умертвия подавали на ужин особо удачно получившийся вишневый пирог, Кара снисходила до того, чтобы одарить Райза сдержанной улыбкой. Тогда он начинал надеяться, что время его наказания незнамо за что подошло к концу.

Однако на следующий день Кара возвращалась в свое прежнее, доводящее его до белого каления состояние. Сколько раз он сдерживался, чтобы не сгрести ее в охапку и не зажать в каком-нибудь уединенном углу поместья Фелиса. Но Райз еще не настолько свихнулся, чтобы вытворять подобное. Выкинь он что-то в таком духе, и Къярту неделю пришлось бы собирать его по кусочкам. Он его, конечно, собрал бы, а после лично четвертовал бы, да так и оставил на месяцок-другой — в воспитательных целях.

Но, кроме шуток, Райз не посмел бы так обойтись с Карой, и вовсе не потому, что страшился ее реакции или гнева Къярта. Его останавливало прошлое девушки, которое, по всей видимости, ее саму уже не беспокоило. Иначе с чего Каре было устраивать эти игры в «холодно-горячо»? Она грешила ими еще с первых дней их знакомства, но только когда Орда канула в небытие, в них появился особый привкус выверенной, терпеливо выдержанной женской мести.

— За какие такие