тяжела, боюсь, ты невынесешь и одного моего удара!
Но разве могло что-нибудь остановить волшебника! Он размахнулся, нацелив вилы прямо в грудь Сунь У-куна. Но Великий Мудрец никогда не терялся и умел найти выход из любого положения. Он выставил свой посох, ловким приемом отпарировал удар и в свою очередь нанес удар противнику по голове. И вот у пещеры Желтого ветра начался бой.
Великий гнев обоих охватил,
Их пыл с ударом каждым разрастался,
Один за гибель Авангарда мстил,
Другой за жизнь учителя сражался.
Волшебный посох на расправу скор,
Но грабли отбивают нападенье,
Один из них – защитник местных гор,
Другой – хранит буддийское ученье.
Так два богатыря в бою сошлись,
И бьются в тучах пыли, ввысь летящей,
Сверкает обод посоха, лучист,
Стальные грабли остры и блестящи.
Здесь участь неизбежная грозит
Не медля увидать владыку ада,
Тому, кто вмиг удар не отразит
Иль нанесет удар не так, как надо;
Но каждый веру в свой успех имел
И полагал, что враг ему не равен,
И трудно разобраться – кто был цел,
А кто в смертельной схватке этой ранен195.
Раз тридцать схватывались противники, но все еще нельзя было сказать, кто победит. Сунь У-кун, желая во что бы то ни стало одолеть своего врага, применил один из многих волшебных способов, которыми он обладал. Выдернув у себя пучок шерсти и пожевав его во рту, он выплюнул его и крикнул: «Изменяйся! » В тот же миг появилось более ста Сунь У-кунов. Все они были одеты, как и он сам, и у каждого был железный посох в руках. Они плотным кольцом окружили волшебника. А тот, перепуганный, решил применить один из известных ему способов и, быстро повернувшись лицом к юго-востоку, трижды раскрыл рот и с силой выдохнул из себя воздух. В тот же миг подул Желтый ветер. Это был ветер неимоверной силы.
Когда завыл холодный ветер грубо,
Земля и небо изменились сразу,
Он ввысь взметнул, сворачивая в клубы
Пыль желтую, чуть видимую глазу.
Гора тот ветер не остановила.
Лишь сосны вековые поломались,
Бурлила Хуанхэ, и тучи ила
Со дна в воде кипящей поднимались.
И на Сянцзяне ветром образован
Прибой необычайный и жестокий.
На необъятном небе бирюзовом
Треща шатались звездные чертоги;
Вопль пятисот святых подхвачен эхом,
И страх велик среди небесных стражей;
Манджутра в небе сумрачном проехал
На льве, заросшем черной шерстью страшной,
И слон Пусяня скрылся, – не способна
Найти его была толпа конюших;
Слетели с мулов расписные седла,
И строгий строй небесных войск нарушен196.
Ураган, вызванный волшебником, развеял созданные Сунь У-куном существа, и они завертелись в воздухе, словно ось в колесе. Где уж тут было действовать посохом, они не знали, как удержаться в воздухе.
Тогда Сунь У-кун встряхнулся, вставил пучок шерсти на прежнее место и, взмахнув посохом, ринулся на противника. Тут волшебник снова дунул прямо в лицо Сунь У-куну, и поднялся такой бешеный ветер, что Сунь У-кун был вынужден зажмурить свои огненные глаза и никак не мог раскрыть их снова. Это лишило его возможности действовать посохом, и он потерпел поражение. Мы не будем сейчас распространяться о том, как волшебник прекратил действие ветра и возвратился к себе в пещеру.
Вернемся лучше к Чжу Ба-цзе. Когда начался ураган, окутавший всю вселенную мраком, он взял вещи и повел коня в ущелье. Там он сел и, опустив голову не смея даже открыть глаз, читал буддийские псалмы и давал обеты. Что сталось с Сунь У-куном, который отправился драться с врагом, ему было неизвестно, не знал он также, жив ли учитель.
И вот, в то время как он сидел, погруженный в свои думы, ветер стих, и небо прояснилось. У пещеры все было тихо, оттуда не доносился барабанный бой и никаких признаков сражения не было. Чжу Ба-цзе не знал, что делать, он хотел было пойти к пещере, но боялся оставить без присмотра коня и вещи. И вот, стоя в нерешительности, он вдруг увидел Великого Мудреца, который с шумом и грохотом появился с западной стороны. Приветствуя его низким поклоном, Чжу Ба-цзе сказал:
– Дорогой брат! Ты откуда прибыл? Какой ужасный ветер !
– Беда! Беда! – с досадой махнул рукой Сунь У-кун. – За всю свою жизнь я еще ни разу не видел такого чудовищного ветра. Этот волшебник сначала ринулся на меня со стальными вилами, но после того как мы схватывались с ним раз тридцать, я применил свой волшебный способ и окружил его со всех сторон существами, подобными мне. Тогда он вызвал этот дьявольский ветер. Я едва удержался на ногах, и мне пришлось покинуть поле боя. Это было настоящее наваждение, а не ветер ! Я ведь тоже могу вызывать и ветер и дождь, но поднять такой ураган не в моих силах.
– А что, силен волшебник в военном искусстве, дорогой брат? – поинтересовался Чжу Ба-цзе.
– Да как будто ничего, – отвечал Сунь У-кун. – Он неплохо орудует своими вилами. В общем, силы у нас равны. Но против урагана, который он поднял, я устоять не мог.
– Как же нам спасти учителя? – спросил Чжу Ба-цзе.
– Ну, об этом мы еще успеем поговорить, а сейчас я хотел бы найти здесь лекаря, который полечил бы мне глаза.
– А что у тебя с глазами? – поинтересовался Чжу Ба-цзе.
– Да этот волшебник своим ураганом попортил мне глаза, и теперь как только подует ветер, так у меня слезы из глаз текут.
– О каком еще лекаре ты толкуешь, дорогой брат! Время позднее, а нам даже переночевать негде.
– Да ночлег найти – дело нетрудное, – сказал Сунь У-кун. – Я думаю, что волшебник не осмелится сейчас причинить какой-нибудь вред нашему учителю. Давай выйдем на дорогу, найдем какое-нибудь жилье и переночуем. А завтра утром вернемся сюда и расправимся с волшебником.
– Вот это дело ! – обрадовался Чжу Ба-цзе.
Взяв вещи и ведя за собой коня, они вышли из ущелья. Стало быстро темнеть. Вдруг они услышали, что на южном склоне горы воет собака. Они остановились и впереди увидели усадьбу, в темноте мелькал свет фонаря. Не разбирая дороги, они двинулись прямо к усадьбе и вскоре очутились у ворот.
Не
