как ты ко мне относишься.
— Дурачок ты просто, — смущённо улыбнулась Катя. — По моему, всё давно понятно.
— Значит, у нас всё серьёзно?
— Конечно, серьёзно. Только ты не обмани меня. Ты мне за такое короткое время уже настолько близким стал. Если ты меня предашь, это будет слишком больно.
— Можешь этого не бояться. Я хочу, чтобы ты мне доверяла. Предательство — вообще не моя фишка.
— Да, так и есть, — радостно произнесла Катя. — Почему-то вот тебе я верю.
— Значит, всё будет классно, — с надеждой сказал Андрей.
Утром Катя позвонила доктору и договорилась о визите Андрея. Встречу назначили на два часа дня. После этого Катя уехала на учёбу. Она вернулась домой около часа. Она наспех перекусила, и они с Андреем отправились на встречу. Клиника располагалась в отдельном небольшом здании, спрятавшемся среди обычных панельных многоэтажек. Внутри клиника выглядела весьма солидно. В широком светлом холле слева от входа располагалась большая стойка администратора. Рядом с ней был гардероб, в котором сидела женщина, готовая принять верхнюю одежду посетителей. С противоположной стороны стояли два больших кожаных дивана. Возле одного из них был кулер с водой и множеством пластиковых стаканчиков. На стенах висели стенды с информацией о клинике и графике работы врачей. Рядом с ними на стене был большой телевизор, на котором крутились рекламные ролики клиники. Несмотря на слякоть на улице, в холле была абсолютная чистота. С первого взгляда Андрею было понятно, что лечиться здесь недёшево.
Молодая девушка, сидевшая за стойкой, администратора сразу узнала Катю.
— Здравствуйте, — сказала девушка, приветливо улыбаясь.
— Здравствуйте, мы к Борису Анатольевичу, — ответила Катя.
— Вы записаны? — спросила администратор.
— Да, он нас ждёт.
— Хорошо, проходите. Он сейчас должен быть в шестнадцатом кабинете.
Борис Анатольевич оказался высоким полноватым мужчиной чуть старше пятидесяти лет.
— А, Екатерина Павловна, проходите. Я уже вас жду, — сказал он.
Андрей сразу обратил внимание на его уверенный, но учтивый взгляд и мягкую, дружелюбную интонацию. Андрей понятия не имел, как выглядят психиатры и подумал, что такое поведение, видимо, для них является обычным. Ему было слегка не по себе.
— Здравствуйте, Борис Анатольевич, — сказала Катя, зайдя в кабинет.
Андрей прошёл следом за ней. Они подошли к столу, за которым сидел доктор.
— Это Андрей, — представила Катя.
— Здравствуйте, Андрей, — тем же тоном произнёс Борис Анатольевич.
Он поднялся со стула и пожал Андрею руку.
— Здравствуйте, — ответил Андрей.
— Меня зовут Борис Анатольевич, я лечащий врач Киры. Вы, наверное, уже знаете, что я наслышан о вашей работе с ней. Вы достигли впечатляющих результатов. Я хотел бы знать, какие методики вы применяли.
— Да, я готов рассказать, всё что знаю, — подтвердил Андрей.
— Екатерина Павловна, наш разговор может содержать конфиденциальную информацию, поэтому я вынужден просить вас подождать снаружи.
— Ну ладно, — опешила Катя.
— Вы можете пройти в комнату для посетителей, — добавил доктор.
— Хорошо, поняла, — ответила Катя.
Она взглянула на Андрея, чтобы понять его реакцию. Андрей тоже был слегка удивлён таким поворотом, но выглядел вполне уверенно. Тогда Катя вышла из кабинета.
— Екатерина Павловна уже говорила, но я хочу ещё раз уточнить, вы не врач и не психолог, у вас нет соответствующего образования? — спросил Борис Анатольевич.
— Да, всё так.
— Но тогда откуда вы знаете, как работать с пациентом?
— Да я не работал, — стал объяснять Андрей. — Мы просто пару раз поговорили с Кирой.
— Нет, подождите. После ваших разговоров Кире стало заметно лучше, причём, сразу. Значит, вы знали, что делаете. С чего вы вообще решили, что вам нужно с ней поговорить?
— Просто Катя мне рассказывала, что она часто с ней разговаривает, и ей становится легче. Вот и я решил тоже попробовать. Это ведь не лечение. Я был уверен, что хуже я не сделаю.
— Понятно. Расскажите подробнее, как и о чём вы разговаривали, что именно говорили.
— Ну, я не знал, что конкретно нужно говорить. Поэтому я просто решил рассказать о чём-нибудь приятном и позитивном.
— И что же вы говорили?
— Я говорил, что люблю гулять на улице, что это приятно. Что есть много хороших людей, с которыми интересно поболтать. Вот, что-то такое, я ей говорил.
— Ну а конкретнее, в каких интонациях, выражениях вы это всё рассказывали?
— Да я щас уже не помню. Я ведь не готовился что-то конкретное говорить. Так, сочинял по ходу и смотрел на реакцию.
— Тогда попробуйте сделать так же, — настаивал доктор. — Вы поймите, я ведь не просто так спрашиваю. Если вы нашли способ повлиять на психическое состояние, то нужно понять этот способ. Его можно использовать для лечения Киры и других пациентов. Постарайтесь повторить сейчас то, что вы делали.
— Ну, с вами так не получится. Я ж говорю, я следил за реакцией Киры. На основании этого решал, что говорить.
— Я вижу, вы не собираетесь делиться своим секретом, — разочарованно произнёс Борис Анатольевич. — Очень жаль, что вы не хотите помочь.
— Да почему не хочу помочь, — но согласился Андрей. — Я пытаюсь вам объяснить, что никакой конкретной методики нет. Я понятия не имею, как лечить людей. Я делал то, что приходило в голову. Тогда, в тот момент. Я бы помог, но я не знаю, как.
— Хорошо, я предлагаю сделать так — у меня есть несколько пациентов с такой же симптоматикой, как у Киры. Вы попробуете с ними поработать, и посмотрим, что получится. Для начала выясним, действительно ли вы своими беседами улучшили состояние Киры или это просто совпадение.
— Ладно, я поработаю с вашими пациентами, — вздохнув, согласился Андрей. — Только для того, чтобы вы не думали, что я отказываюсь помочь. Но наблюдать за этим у вас опять же не выйдет.
— Это ещё почему?
— Потому что мне надо оставаться с человеком наедине. Иначе не получится правильно настроиться. Мне же надо установить эмоциональный контакт, почувствовать его. Когда я разговаривал с Кирой, мы были вдвоём в комнате, хотя изначально её родителям это сильно не нравилось.
— У меня складывается впечатление, Андрей, что вы что-то мне недоговариваете. Но хорошо, я согласен на то, чтобы вы оставались наедине с пациентом. Хотя, должен сказать, это серьёзное нарушение.
— Я думаю, любое моё участие в процессе лечения — уже нарушение, — усмехнулся Андрей.
— В общем, да, — признал Борис Анатольевич. — Но если есть шанс на такой же прогресс, как у Киры, то я готов на это пойти. Когда вам удобно начать?
— Да… в любое время. А когда нужно?
— Я могу до завтра всё подготовить, и днём, часиков в двенадцать вы уже сможете пообщаться с пациентом.
— Хорошо, давайте так
