Только это не должно мешать учёбе. Но мне кажется, этого мало. Зарабатывать деньги конечно надо, но я хочу делать ещё что-то. От чего будет реальная польза людям.
— Надеюсь, ты в политику лезть не собираешься?
— Это уж точно нет, — заверил Андрей.
— А что тогда?
— Я подумал, если мы будем получать госзаказы, то можно создать фирму или фирмы, которые будут выполнять эти заказы. И делать работу качественно. От этого будет польза.
— Госзаказы — это в основном разное строительство. Ты же в нём тоже не разбираешься.
— Для этого можно нанять профессионалов. Тут важен подход. А если мы будем иметь заказы, то и фирмы будут процветать. В бизнесе главное — реализовать свою продукцию. Уж это я хорошо знаю.
— Да, неплохая идея, — признала Катя.
— Ну вот, вместе этим делом и займёмся, раз тебе нравится.
— Хорошо, ещё обсудим это, — улыбнулась Катя. — Ладно, вроде, мы немножко порядок навели, я буду собираться.
Катя стала переодеваться, и Андрей вновь увидел на её груди рану, залепленную пластырем с тампоном.
— Как твоя рана? — спросил Андрей, понизив голос.
— Болит ещё, рукой пока неприятно двигать. Но уже намного лучше.
— А голова?
— Вообще нормально. В больнице пару дней было головокружение, а щас прошло. Кстати, мне же на перевязку надо. Хорошо, что ты напомнил.
— Ну ты даёшь, — с укором произнёс Андрей. — Как такое можно забыть?
— Да в ментовке как-то не до этого было, — рассмеялась Катя. — Ладно, завтра схожу. Только ещё же на учёбу надо. Я и так много прогуляла. Интересно, чё в институте скажут насчёт моего уголовного прошлого?
— Ничего они не скажут. Дело закрыто, значит и они тебе ничего предъявить не могут.
— Да, думаю, ты прав. Всё нормально будет.
Катя надела футболку с узким воротником, чтобы никто не увидел под ней пластырь. Она оделась, попросила Андрея купить что-нибудь к ужину и уехала. Андрей не хотел сидеть в одиночестве и отправился гулять. Впервые за долгое время он никуда не торопился, ни от кого не прятался и никого не выслеживал. Он безмятежно прогуливался по улицам, заходил в магазины, разглядывал разноцветные вывески. Его не покидало чувство, будто противостояние с экстрасенсами длилось целый год, не меньше. За это время он совсем отвык от того, что можно вот так бесцельно гулять, глазея по сторонам. И теперь он с удивлением вспоминал эти подзабытые ощущения. Он ходил так долго, что даже устал. Только тогда он решил вернуться домой. По дороге он зашёл в супермаркет и накупил продуктов. Андрей знал, что повар из него неважный, но всё же решил приготовить полноценный ужин.
Катя, как и обещала, вернулась домой поздним вечером. Она выглядела уставшей, но вполне довольной.
— Ну что, как съездила? — спросил Андрей, когда она зашла в комнату.
— Хорошо, — радостно ответила Катя. — Поговорила с родителями, ещё раз всё им объяснила, смогла их убедить, что ничего плохого не делала, и все вопросы с полицией улажены. Они, конечно рады. Видно, как они переживали. Но теперь всё нормально.
— А как у Киры дела?
— У Киры вообще отлично. Ей стало ещё лучше. Врачи говорят, что это не просто улучшение. Она постепенно выздоравливает.
— Насчёт меня говорили? — осторожно поинтересовался Андрей.
— Говорили.
— Ну и как?
— Ну, так… средне.
— А подробнее?
— Они понимают, что ты ни в чём не виноват. Но всё ещё настроены к тебе настороженно. Так, по инерции. Они пока на эмоциях.
— Ясно, — безрадостно кивнул Андрей.
— Кстати, у тебя есть возможность навести мосты, — с загадочной улыбкой произнесла Катя.
— Рассказывай.
— Киру недавно возили в больницу на приём. И Борис Анатольевич опять спрашивал про тебя. Ему не терпится спросить, как тебе удалось повлиять на состояние Киры. Он просит, чтобы ты приехал к нему в клинику. Учитывая, что ты мой парень, отказ будет выглядеть странно. Родители надеются, что ты согласишься. Так что, придётся съездить.
— Ну, класс, — обескураженно сказал Андрей. — Чё я ему скажу-то?
— Давай придумаем что-нибудь.
— Что, например? — не понимал Андрей.
— Когда я работаю с Кирой, она думает, что мы с ней разговариваем. Она не может сказать, о чём конкретно. Из этого можно исходить. Очевидно, что разговор должен быть приятным. Только ты не мог говорить что-то вроде «не бойся того» или «это не опасно». Киру такие слова ещё больше раздражают, и Борис Анатольевич об этом знает.
— Тогда я мог просто говорить, как хорошо и приятно гулять по улице. И как здорово поговорить с интересным человеком, которого встретил во дворе. Хотя, всё это конечно бред. Какая будет польза, если я это рассказу?
— Да не в пользе дело. Нам щас надо как-то выкрутится из этого. Главное, чтобы ты просьбу выполнил и поговорил с Борисом Анатольевичем.
— Ладно, я постараюсь общими фразами что-то ему сказать. Мне надо вместе с Кирой ехать?
— Нет, не обязательно. Мы в ближайшее время не планируем её на приём везти.
— Ну, давай тогда завтра съездим, — предложил Андрей.
— Можно и завтра. Я с утра позвоню, спрошу, во сколько ему удобно встретиться.
— Надо уже поехать да разобраться с этим вопросом, — решительно произнёс Андрей. — А то этот Борис Анатольевич от вас не отстанет.
— Андрей, спасибо, что ты делаешь это для меня.
— Это же мелочь. Если для тебя это важно, значит, я сделаю. Пока ты была в больнице, я понял одну вещь.
Андрей подошёл к Кате, обнял её за талию и, глядя прямо в глаза произнёс:
— Я понял, что ты для меня значишь. Я уже не могу без тебя. Не хочу быть без тебя. Встречаться, снимать квартиру — это как-то мелко. Мне уже этого не достаточно. Я хочу быть с тобой навсегда, понимаешь?
— Понимаю, — расплывшись в улыбке, ответила Катя. — Только не слишком ли рано ты говоришь такие слова? Мы ведь с тобой знакомы совсем недавно. А вместе мы меньше месяца.
— Нет, не рано. Я говорю, что чувствую. Со мной впервые такое. Я смотрю на девушку и понимаю, что хочу провести с ней всю свою жизнь. Какая разница, сколько мы вместе?
— Вообще-то в таких случаях принято говорить что-нибудь про любовь, — кокетливо произнесла Катя. — Почему вы, мужчины, так боитесь этого слова?
— Просто мы не хотим им разбрасываться, — серьёзно ответил Андрей. — Хотя, я понимаю, как для девушки важны красивые признания. Ну и ухаживания, романтика. А у нас с тобой всё так сумбурно получилось. Вообще не до романтики было. Но мы бы наверстали, вот только… я не знаю, хочешь ли ты этого. Во всей этой безумной беготне я вообще не разобрался,
