совершенно не случайно вскоре к нашей компании присоединилась — те всегда молчали исключительно на ее стороне.
Не прошли эти турниры, как выяснилось, и мимо детей. Но, наблюдая за ними со стороны, воспринимали они их отнюдь не так добродушно. Я никогда не замечала, чтобы в детстве Олег каким бы то ни было образом выделял кого-то из наших друзей (кроме Анатолия и, главное, Тоши, конечно!), а он, оказывается, очень обижался на Марину. Не то, что до игры — до разговора с ним она никогда не снисходила, а вот к тем, кто делал это с удовольствием, постоянно придиралась.
А когда у тех появились Дара с Игорем и все их внимание сосредоточилось на них, Олег во время всех наших встреч начал уводить Сергея куда-то в сторону. Чтобы поиграть и поболтать с ним наедине, как думала я тогда. И чтобы не слышать язвительных замечаний Марины, как я узнала только сейчас. Не улучшило его отношения к Марине и то, что вскоре он вошел в тот возраст, когда девчонки-одноклассницы вдруг становятся чрезмерно активными и начинают презрительно коситься на мальчишек, что не вызывают у тех ничего, кроме раздражения.
Игорь с Дарой поначалу тоже Марину не жаловали. Игорь — по вполне понятным причинам, у него с отцом именно в детстве самые близкие отношения были, от Татьяны, с ее постоянным подталкиванием его в сторону правильной линии поведения, он на настороженном расстоянии держался. Дара же поддерживала его, скорее, из солидарности. У нее самой всегда получалось со всеми быть в хороших отношениях, да и на Тошу Марина редко свой боевой запал растрачивала.
Но когда Дара с Игорем пошли в школу, однажды я случайно узнала, что в один из дней, когда Анатолий не успевал с работы вернуться, из бассейна их забирает не кто иной, как Марина. С одним из своих приятелей, Максимом. У меня тогда чуть челюсть не отвалилась — уж не знаю, какой битвы им это стоило и кто кого в той битве победил. Честно говоря, у меня тогда даже мысль закралась, что это как раз Максим, в котором я уже давно неравнодушие к детям заметила, вызвался помочь Тоше с Анатолием, а Марина к нему в компанию из вредности напросилась.
Ну, если и из вредности, то та по ней же рикошетом и ударила. Марина всегда воспринимала детей, как некую мошкару, которая вьется вокруг и над ухом зудит — отогнать не отгонишь, проще внимания не обращать. До тех, правда, пор, пока сама не попала в зону притяжения Дары. Я сейчас припоминаю — действительно, где-то в то время Марина вдруг начала ее из всей нашей малышни выделять. Я еще, посмеиваясь, обронила мимоходом Анатолию, что вот, мол, и к Марине подход можно найти, если с умом за дело взяться. В ответ на что он мрачно и загадочно буркнул, что рыбак рыбака видит издалека.
И сейчас, пожалуй, можно признать, что он не ошибся. В конечном итоге, у них оказалось много общего — и хоть прямолинейностью Марины Дара никогда не отличалась, но решительностью в достижении своих целей вполне могла с ней поспорить. Хотя не исключено, что это качество как раз под влиянием Марины у нее и развилось — недаром та у нее лет с пятнадцати и до самого последнего времени в кумирах ходила.
Одним словом, как с полной уверенностью утверждает Олег, это неожиданное и регулярное общение с Мариной и для Дары с Игорем словно новую страницу в жизни открыло. Марина всегда говорила с ними прямо и откровенно — без каких-либо скидок на возраст, как с равными. Как всегда, чуть насмешливо, но уж никак не снисходительно. Что не могло не польстить их самолюбию. Но убедившись в том, что она является отнюдь не злобным и язвительным, а очень даже интересным человеком, они точно также не могли не задуматься над причинами ее постоянных нападок на Анатолия.
Ростки эти мысли дали не сразу — то ли, добившись в средней школе изрядной самостоятельности, они и в истории своих родителей хотели разобраться сами, то ли считали предательством обращение к явно неблагоприятно настроенной к тем стороне. Что бы там кто ни говорил, верность и преданность эти дети всегда понимали лучше многих взрослых — вон и мой Олег сейчас тому пример.
Но однажды любопытство оказалось сильнее их. Воспоминания Олега помочь им не смогли, я тоже выставила им на обозрение глянцевую, лакированную картину прошлого — словно шедевр мирового искусства, который с благоговейного расстояния и через пуленепробиваемое стекло рассматривать нужно. А они чувствовали, что в жизни их родителей есть какая-то тайна, которая непосредственно Дары касается и на них обоих мрачной тенью постоянно ложится. И которую те хранят от них под семью замками.
Я думаю, что с таких моментов и начинается пресловутое взросление детей. Когда их врожденное благородство трансформируется в так называемое трезвое отношение к действительности. Когда их безусловная, не рассуждающая преданность родителям невольно сравнивается с уклончивостью и постоянной рисовкой в мире взрослых. Когда их безобидная, игривая ребяческая хитрость впервые осознанно ставится на службу установлению нужных отношений с окружающими.
Игорь, по словам Олега, продержался дольше Дары. По крайней мере, восстанавливать утраченные было связи с Мариной начала именно она. С другой стороны, это-то и понятно — все это туманное прошлое ее в первую очередь касалось. Да и Марина явную к ней слабость испытывала. Я, кстати, вот что еще подумала — не исключено, что эти паршивцы все наши встречи в то время срежиссировали: вообразив, что неприязнь Марины к Анатолию имеет под собой вполне реальные основания, они решили, что она скорее разговорится при виде источника раздражения, но в присутствии исключительно незаинтересованных ушей.
Как бы там ни было, в тот год, когда им обоим исполнилось по двенадцать… точно-точно, я как сейчас помню — лето в тот год выдалось очень жарким, и мы все чуть ли не каждые выходные к реке ездили. Так вот, всякий раз, когда мы встречались, как-то так получалось, что Дара оказывалась возле Марины, в то время как Игорь с Олегом подсаживались к Анатолию. Я почему так хорошо запомнила — Олег мой в то время уже всерьез начал думать о поступлении, и поскольку нацелился он на ту же область, в которой Анатолий работал, поговорить им было, о чем.
Анатолий очень гордился тем, что Олег решил по его стопам пойти и, похоже, надеялся и Игоря на ту же дорогу направить, с
