Пламя Домивата на мгновение вспыхнуло, и Виктория от испуга мучительно вскрикнула.
Но Джек убрал свой меч в ножны и протянул Кристиану руку, чтобы помочь ему встать. Виктория осталась стоять, словно вкопанная, не веря собственным глазам. Джек помогал идти Кристиану, который плелся за ним, хромая, опершись рукой на плечи своего недруга. Девочка знала, что это воспоминание останется в ее сердце до конца ее дней.
Виктория не выдержала. Она побежала в сторону молодых людей и обняла их обоих. В этот момент все трое на мгновение как будто слились в одно целое.
Александр посмотрел на Шейла так, словно требовал от него объяснения.
– Отставь их в покое, Александр, – прошептал юный колдун, качая головой. – Кирташ теперь один из нас.
– Как ты можешь быть так уверен?
Однако на его вопрос с улыбкой ответила Аллегра:
– Дух позволил ему войти. А иначе как по-твоему он бы смог попасть в Лимбад?
* * *
Кристиан медленно открыл глаза. Все его тело наполнялось живительным теплом, и он ощущал прилив сил и энергии. Его организм очищался от смертельного яда, которым наполнили его клыки шеков, некогда бывших его союзниками, его подчиненными. Юноша почувствовал, как что-то нежно коснулось щеки, и знал: то были волосы Виктории. Шек приходил в себя.
Он осознал, что лежит на кровати в незнакомой круглой комнате. Виктория сидела рядом с ним, сосредоточившись на своей задаче, и даже не заметила, что Кристиан уже проснулся. Она сняла с него черный свитер и плавно проводила руками по коже шека, исцеляя его тело от ран. Прищурившись, Кристиан увидел свет Виктории. Сейчас он сиял гораздо ярче, чем прежде. А еще он заметил то, чего не замечал никто из обычных жителей планеты Земля: на лбу девочки иногда пробуждалась искорка, напоминавшая маленькую звезду, в том самом месте, где рос спиралевидный рог гордой Луннарис.
Виктория разглядывала отвратительный шрам, оставшийся на левой руке Кристиана.
– Этот мне оставила ты, – сказал он, немного напугав ее своей неожиданной репликой. – Еще в Сиэтле, когда мы сражались неподалеку от стадиона, помнишь?
Девочка внимательно осмотрела шрам.
– Это я ранила тебя? Посохом?
Кирташ кивнул.
– С тех пор столько всего произошло… – сказала она, – что кажется неправдоподобным, да?
Юноша улыбнулся.
– Ты тоже знаешь, кто ты на самом деле.
Виктория кивнула.
– Ты разгадал мою тайну намного раньше остальных, – прошептала девочка. – Ладно, ты и моя бабушка.
– Твоя бабушка, – повторил Кристиан. – Если бы я с самого начала знал, что она очень сильная колдунья, бежавшая из Идуна, я сразу бы убил ее, и рука бы не дрогнула. Но ей очень хорошо удалось спрятаться от меня.
– Когда ты выяснил, кто она?
– Сначала у меня были лишь подозрения, но окончательно я убедился лишь в ту самую ночь, когда подарил тебе Шискатчегг. Она застала меня врасплох, когда я вошел в дом. Мы переглянулись, и я понял…
– И ничего ей не сделал.
– Нет, потому что она защищала тебя, Виктория. Любой, кто любит и защищает тебя, заслуживает моего уважения.
– Как и Шейл. Потому-то ты и спас ему жизнь. Он продемонстрировал, что готов отдать все ради меня… ради Луннарис, – поправила она себя.
Кристиан посчитал любые слова излишними и промолчал.
– Или как Джек, – добавила она едва слышно.
– Я пытался сделать все, чтобы предсказание не сбылось, – тихо сказал Кристиан. – Не только для того, чтобы сохранить империю шеков, но и… Я не хотел, чтобы ты вступала в сражение с моим отцом. Ты можешь погибнуть в бою, и я этого не хочу.
Синими глазами Кристиан посмотрел на девочку. На мгновение Виктория позабыла его предательство, боль, которую она испытала по его вине, и с бесконечной нежностью убрала упавшие на его лицо волосы.
– Мне так жаль, что я сняла кольцо, Кристиан. Я сказала тебе об этом в башне и повторяю мои слова снова. Мне очень жаль, что ты испытал из-за меня столько страданий.
Он пожал плечами.
– Тебе тоже пришлось несладко по моей вине, – сказал Кристиан. – Мир.
Но он не попросил прощения, и Виктория прекрасно знала почему. Шек – часть его, его природа, и он – тот, кто он есть. Тем не менее… увидев ее на грани смерти там, в башне, он не выдержал, и его человеческие чувства взяли над ним верх.
– Эти раны, – все тело Кристиана было покрыто ушибами, ссадинами и увечьями, – дело рук Ашрана?
– Да, частично. Но кроме него на меня напали еще и шеки, – юноша сделал паузу, а затем продолжил: – Я больше не один из них.
– Значит, ты теперь с нами? – от двери раздался голос Джека.
Кристиан и Виктория обернулись. Мальчик стоял на пороге, скрестив на груди руки и опершись спиной на дверной косяк. Его лицо было серьезным и спокойным, но глаза требовали ответа.
– Я один из вас? – ответил Кристиан вопросом на вопрос.
Покачав головой, Джек подошел к ним поближе.
– Ашран заставил тебя похитить Викторию?
– В некотором смысле, да. Он разбудил шека, который уже жил во мне, это часть меня. Поэтому… можно сказать, что это было общее решение.
– Может ли такое повториться? Ты способен снова обратиться против нас?
Кристиан пристально посмотрел на него.
– Мог бы, – медленно проговорил он. – Но даже если живущий во мне шек снова возьмет надо мной контроль, то против Виктории я точно ничего не имею. Я предал своих, и они меня уже никогда не примут, так что мои интересы уже не совпадают с их интересами.
– Но твой инстинкт заставляет тебя биться со мной. Ведь ты ненавидишь меня точно так же, как и я тебя. Поэтому однажды ты снова попытаешься убить меня.
– Да.
Виктория чувствовала себя неуютно и переводила взгляд с одного на другого. Но Джек, дернув плечами, с улыбкой ответил:
– Хорошо, я буду готов к риску. Но, – предупредил он его, – если ты хоть пальцем тронешь Викторию, я убью тебя. Ты понял?
Кристиан выдержал взгляд противника. Казалось, что их глаза искрили, но в конце концов на лице шека тоже появилась улыбка. Никто из них не мог перешагнуть через вековые распри и ненависть, царившие между их расами, и все же в одном они совпадали: любовь к Виктории построила между ними мост, который мог стать для них как полем битвы, так и местом для заключения прочного союза между ними.
Ведь недавно Виктория просила Кристиана не убивать Джека, и он его не убил… ради нее.
А этой ночью Виктория так же умоляла Джека не трогать Кристиана… и Джек смог подавить свою ненависть, чтобы не заставлять ее снова страдать.
