Осталась последняя линия обороны.
— Ударить в щит-гонг, — велела Катрин.
Геррод кивнул, вышел, чтобы передать весть.
Согласно плану, все должны собраться в большом зале суда, в сердце Штормовой башни, где в Срединном очаге уже пылал костер, усиленный алхимией. Горели костры и у каждой двери.
Там они примут последний бой.
Стены полевого зала тоже начали потрескивать.
Катрин повернулась к Аргенту и Делии.
— Ступайте в зал суда. Я покараулю здесь, пока возможно.
— Здесь мое место, — возразил Аргент.
— Ваше место — у последнего пикета, староста. С вашими людьми.
Он сверкнул на нее своим единственным глазом. Аргент до конца оставался самим собой… Открыл было рот, собираясь заспорить, но плеча его коснулась нежная рука.
— Отец… пойдем.
Пламя в его взгляде угасло. Староста накрыл своей рукой руку дочери, кивнул.
— Излишне не задерживайтесь, — сказал он Катрин.
Она ответила коротким поклоном.
Наконец они вышли. Катрин приблизилась к окну. Снова посмотрела туда, где шло сражение меж льдом и камнем. Вспомнила предложение лорда Ульфа — забрать с собою сердце Ташижана, бежать и не оглядываться.
«Я и не оглядываюсь, — мысленно сказала она ему. — Я стою и буду стоять к тебе лицом».
Несмотря на ужас, творившийся за окном, отчаяния Катрин не испытывала.
В ее душе еще теплилась надежда.
Глава 23 ПОСЛЕДНЕЕ МИЛОСЕРДИЕ
Тилар в отчаянии развернулся и пошел в сторону кормы.
Демон опустился на остров, исчез из виду за утесами и домами. Перрила, конечно же, уподобили для защиты источника темной Милости, превратили в крылатого стража.
Тилару ли надеяться на победу?
Он тяжело опустился на скамью посреди лодки. Дыхание при этом перехватило — так заныл бок.
К нему подошли остальные. Тилар попросил великана оттащить лодку поглубже в кусты. Сам же принялся растирать колено.
Дарт села напротив. Посмотрела на него, потом сказала тихо:
— Он вас убьет.
— Малышка права, — встрял Рогтер. — В последний раз ты его еле отогнал. А сейчас он — дух ветра, и его питает сила бродяг.
— Но у меня есть меч, — сказал Тилар. — Выкованный заново.
Дарт встретилась с ним глазами.
— Сила клинка — в силе владеющего им.
Старая поговорка, которую вдалбливали в каждого пажа и оруженосца. Один из первых уроков, разумеется, которые Дарт получила от мастера меча Юрил… Он похлопал девочку по колену. Потом произнес:
— Это не та битва, от которой мы можем уклониться.
Брант сказал угрюмо:
— Возможно, Ташижан уже пал.
Тилар покачал головой.
— Пока мы не знаем этого, обязаны думать, что он стоит.
Ответом ему были исполненные безнадежности взгляды.
— Что ж, остается меч, единственное оружие, которое у меня есть. Конечно, не мешало быть покрепче… если бы я мог вызвать наэфрина и исцелить его, я бы сделал это. Но пока… помогает камень.
В ушах его зазвучали слова Перрила. «Ты отравлен кровью Чризма. От яда этого нет исцеляющего средства ни в Мириллии, ни в наэфире».
— Почему? — спросил Роггер.
— Что — почему?
— Почему камень помогает?
Тилар снова покачал головой.
— Не знаю. — Ему вспомнилось удивительное чувство, испытанное, когда камень воссоединился с мечом. Будто мир сжался вокруг него. — Я думаю, камень сближает каким-то образом эфрина и наэфрина. Соединяет разделенное. И видимо, эфрин Мирин поддерживает наэфрина.
— Слегка, — сказал Роггер, почесывая бороду.
— Да, пока наэфрин внутри меня. Если бы я мог, как уже говорил, вызвать его…
Роггер поднял руку.
— А что, если не вызывать его? Наоборот, сунуться внутрь? Через этот твой черный отпечаток?
Тилар сдвинул брови.
Роггер, встретившись с ним глазами, произнес одно слово:
— Бальжер.
Тилар сразу вспомнил свое пребывание в темнице в Обманной Лощине. Огненного бога, который дотронулся из любопытства до черной отметины. И вместо плоти обнаружил пустоту. Наэфрин тогда откусил Бальжеру руку.
— Этот камень может взять бог, — сказал Роггер, — и передать его твоему наэфрину. Возможно, тогда эфрин и наэфрин соединятся более полно и сумеют побороть отраву. Ведь алмаз уничтожил власть песни-манка над Мийаной.
Тилар задумался. «Нет исцеляющего средства ни в Мириллии, ни в наэфире». А в эфире?..
Он покачал головой.
— Пока бродяги в плену, у нас нет бога, который мог бы это сделать.
— Бога нет, — ответил Роггер, — но есть дитя богов, которое видит в этом знаке больше любого из нас.
Глаза у Дарт сделались размером с луну.
— Но… я уже прикасалась к отпечатку. И ничего…
Роггер не унялся.
— А Щен? Который способен гулять между мирами? Тилару он камень отнес. Может, отнесет и наэфрину?
Дарт поерзала, задумчиво покивала. И хлопнула себя по ноге, призывая призрачного спутника.
— Попробую объяснить ему, что нужно сделать.
Тилар надежды на успех не питал. Но времени на попытку требовалось немного. И в любом случае нужно было отвести флиттер обратно на чистую воду, где Роггер мог бы вновь запустить механизмы. Тилар велел Малфумалбайну помочь Роггеру, а сам скинул плащ и, распахнув нижнюю рубаху, обнажил грудь.
— Давайте побыстрее, — попросил он.
Дарт протянула к нему руку.
— Нужен камень.
Тилар кивнул, вытащил меч из ножен. Взялся одной рукой за рукоять, другой — за алмаз и, повернув их в разных направлениях, высвободил камень. Мгновенно его пробил озноб. Боль пронзила копьем все тело от макушки до пят. Правая рука онемела, пальцы скрючились.
Девочка глядела на это с тревогой.
Тилар передал ей камень, который сразу потускнел. И клинок меча исчез…
Дарт уколола палец, капнула на камень кровью. Тот воссиял снова.
— Ложитесь на дно лодки, — велела Дарт.
Тилар повиновался, чувствуя себя довольно глупо.
Девочка заглянула под скамью, протянула туда руку, что — то пошептала. У ног ее вспыхнуло сияние.
Щен обрел материальность.
Он вскочил на скамью — сверкающий сгусток расплавленной бронзы и огня, — держа в зубах пламенеющий алмаз. Уставился вниз, на Тилара.
