Пример беззакония власти Ельцина и вала преступности, начал подталкивать некоторых сотрудников к мысли о необходимости внесудебной ликвидации разрабатываемых нами главарей и лидеров ОПГ. Только майор Юрин совместно с 6 отделом РУОП сорвёт теракт двух членов «ЧО», готовящих убийство министра по делам национальностей Н. Д. Егорова, как на нас свалятся ещё несколько подобных сигналов. При всей нехватке сил и средств, руководство УБТ, да и ФСБ, изыскивали резервные возможности для поддержки нашей, крайне важной линии, но этой помощи явно недоставало. Ухмыляясь, зашёл подполковник Родин, сообщивший, что к Гусаку обратился его источник, уже более полгода участвующий в разработке лидера крупной ОПГ, руки которого обагрены кровью многих жертв. Во время очередной явки этот агент, сам из криминальной среды, предложил Гусаку организовать ликвидацию разрабатываемого объекта, заявляя: «Сколько можно разрабатывать кровопийцу? Дайте мне полный расклад мест пребываний и систему охраны этого бандита и разрешите его ликвидировать. Со своими людьми мы это сделаем в два счёта!». Вызвав Гусака, я в присутствии Родина спросил у него: «Александр Иванович. Как сами считаете? Стоит ли идти на такую акцию?». Тот ответил: «Если он это сделает, то мы его «привяжем» к себе на крови! Не сорвётся». Пришлось повторно задать вопрос уже Родину: «Кто кого повяжет на крови? Мы нашего источника, или он нас?». Не задумываясь, он также заявил: «Мы, конечно! На таком «компромате» он будет вечно на нас работать!». Пришлось разъяснить обоим руководителям, что наоборот, негласный источник нас «повяжет на крови», угрожая на любом суде заявить о выполнении задания органов безопасности по ликвидации не только этого разрабатываемого фигуранта, но и всех других, убитых им уже самостоятельно. Это будет наша незаконная индульгенция преступнику вить из нас верёвки! Тем самым мы совместно с негласным источником и его людьми превратимся в государственную банду, рано или поздно совершенно справедливо попав за решётку». Тут же дал команду Гусаку срочно организовать контрольную явку с агентом, которая прошла в атмосфере жёсткой его профилактики. Впоследствии тот успешно помог нам и без «ликвидации» посадить на долгие годы разрабатываемого фигуранта и его соучастников.
Награждать надо за упреждение терактов, а не за успешный розыск уже совершивших взрывы и убийства преступников
Прибыл из отпуска загоревший в санатории капитан Буров.[518] Буквально уже на второй день он, радостно сияя, занесёт ко мне агентурное сообщение, полностью раскрывающее состав участвующих субъектов, взорвавших в Москве месяц тому назад автомобиль с одним из уголовных авторитетов. Преступление стало резонансным, так как совершено оно было на улице, являющейся объектом охраны ГУО и СБП РФ. Кроме авторитета погибли и случайные прохожие. Буров был опытным оперативником, но при докладе он как-то нехарактерно для себя суетился и не смотрел в глаза. Да и сообщение имело ряд недомолвок и неточностей, что не было похоже на ранее надёжного и длительно сотрудничающего с нами агента. С учётом этого, несмотря на предложение капитана сразу проинформировать следователей МВД, ведущих дело по данному взрыву, отдал ему распоряжение организовать совместную явку с источником. Внезапно Буров начал сбивчиво объяснять невозможность это исполнить в связи с якобы отъездом агента в командировку. Почувствовав неладное, приказал сотруднику немедленно занести личное дело источника. Открыв страницу со способами связи с агентом, я сам в присутствии Бурова позвонил ему по телефону и договорился о встрече. На явке, чтобы не компрометировать капитана Бурова в глазах источника, решил своего сотрудника отправить за прохладительными напитками. После того, как он убежал, попросил агента рассказать от начала до конца способ и время получения оперативно важной информации о взрыве. И тут оказалось, что о готовящемся убийстве он узнал ещё два месяца назад, о чём немедленно сообщил на экстренной встрече Бурову. Капитан, отработав ему, задание продолжать следить за подготовкой к преступлению, почему-то не принял от него сообщение и не доложил информацию подполковнику Родину, исполняющему обязанности начальника отдела пока мы с Гусаком были в Чечне. Вернулся с напитками Буров, и я довёл встречу до конца. Поблагодарив агента за предоставленную информацию, вручил ему подарок за десятилетие плодотворного негласного сотрудничества в деле надёжного обеспечения госбезопасности страны. Уже в моём кабинете капитан Буров, видно поняв, что начальник всё знает, искренне сознался в своём проступке. Оказалось, что, впервые достав путёвки для себя и семьи в ведомственный санаторий, он взял грех на душу и не доложил Родину о готовящемся взрыве. Подумал про себя: «Если дать информацию сейчас, то заставят завести дело и реализовать его на стадии подготовки, а это не менее месяца работы. В отпуск не попадёшь». Поэтому сильный оперативник капитан Буров, до этого никогда не обманывавший своих начальников, не смог преодолеть соблазна и уехал в санаторий. Следствию мы, конечно, помогли найти преступников, но ведь погибших мирных граждан не вернуть. Бурова пришлось наказать, и он затем загладил вину успешным разгромом других банд. Сам же на этом примере подумал: «Нельзя менять стратегию упреждения лишь на успешный поиск преступников, совершивших теракты. Иначе опера получат соблазн доводить дело до взрывов и убийств, по горячим следам «раскрывая» такие преступления и получая за это награды. Спрос с оперативников должен быть за то, что не получили информацию о подготовке теракта в связи с отсутствием агентуры на этом участке, либо тогда, когда знали, но не упредили преступление».
Паника в рядах власти накануне предстоящих президентских выборах
К концу дня влетел в кабинет Литвиненко, который сообщил, что в Кремле окружение Ельцина лихорадочно начало подготовку к выборам лета 1996 года. Сделав запрос в соответствующие службы, они получили жуткие для них цифры обвала рейтинга ЕБН, которого на 1995 год поддерживали лишь от 5 до 8 % населения страны. С другой стороны более 60 % россиян готовы были голосовать за лидера КПРФ Зюганова. По словам Александра Вальтеровича, Березовский в купе с другими олигархами, а также при содействии главных охранников Ельцина, специально спланировал выдвинуть генерала Лебедя кандидатом на выборы, чтобы тот отобрал у коммунистов ю-20 % голосов. Дальше с помощью, в том числе технических средств (компьютеризация её мать) и административного ресурса, подтасовав голоса, они предполагали обеспечить победу «действующему» президента. Сам Коржаков скептически оценивал шансы Ельцина и олигархов законным путём удержать власть, поэтому готовил ряд мер, начиная от роспуска Думы до введения «ЧП» в стране и отмены выборов. С возмущением Литвиненко рассказал о мошенниках-милиционерах, которые вкупе с вором «в законе» по кличке «Кот» сумели выманить у Березовского двести тысяч долларов за информацию о лицах, причастных к его взрыву 7 июня 1994 года. Хоть встреча и переговоры с аферистами была скрытно документирована, почему-то ни БАБ, ни прокуратура не хотели их уголовного преследования. По мнению Литвиненко, тот опасался, что в ходе следствия вскроются уже его махинации в автомобильном бизнесе. В разговоре Литвиненко рекомендовал мне особую осторожность соблюдать при встречах с генералом Барсуковым, которого, по словам Рогозина, Коржаков спланировал в ближайшее время сделать Директором ФСБ вместо Степашина. Видно боятся, что в случае поражения Ельцина на выборах, ФСБ встанет на сторону победившего Зюганова. В заключение я рекомендовал Литвиненко скрытно выявлять распри внутри трёх наиболее опасных для Закона групп, могущих организовать новый и более страшный для России переворот. Кроме Коржакова, признаки свидетельствовали о предпринимаемых мерах команды Лужкова к вооружённому сценарию развития событий. Не отставал от них и Черномырдин, использующий своё положение премьер-министра для формирования клики единомышленников, в том числе в силовых структурах и правоохранительных органах. К этому времени Юрий Михайлович с помощью СМИ активно критиковал правящий режим и народного «любимца» Чубайса, позволяя себе выпады и в отношении Ельцина. С другой стороны, располагая миллиардной базой долларов своей жены Елены Батуриной, он много денег вкладывал не только в столицу, но и материально всячески поддерживал подводный флот в Североморске, а также Черноморский флот в Крыму. Тем самым, в условиях экономического кризиса сильный хозяйственник Лужков мог рассчитывать на голоса граждан Москвы и ряда слоёв населения всей России.
