Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 134
— Лучше вы сами, Мартин.
Он открывал и закрывал ножницы, и я слышал, как щелкаютлезвия. Острая боль пронзила раненую руку, и я стиснул зубы, чтобы незастонать. Маркос повернулся в мою сторону.
— Кстати, о крови, вам не помешает узнать, что мы взяливашу шлюшку, эту Исабеллу, и прежде, чем заняться с вами, повеселимся с ней…
Я поднял револьвер и прицелился ему в лицо. Блеск металламеня выдал. Опрокидывая манекены, Маркос бросился на меня, стремительноперемещаясь зигзагами, чтобы уклониться от выстрела. Он навалился на меня всемтелом, и его жаркое дыхание опалило мне щеку. Ножницы угрожающе лязгнули всегов сантиметре от левогo глаза. Я собрался с силами и ударил его лбом в лицо. Онскатился на бок. Я вскинул револьвер и снова прицелился ему в голову. Маркос(губа у него была рассечена) сел и впился в меня взглядом.
— Кишка тонка, — пробормотал он.
Он закрыл дуло рукой и насмешливо улыбнулся мне. Я нажал накурок. Пуля отбросила его руку назад с такой силой, словно по ней удариломолотом. Маркос упал на пол навзничь, хватаясь за искалеченное и дымившеесязапястье. Лицо его, испещренное пороховыми ожогами, исказила гримаса боли,рвавшейся из разверстого рта в беззвучном крике. Я встал и оставил его средиманекенов истекать кровью в луже собственной мочи.
21
Я с огромным трудом сумел дотащиться по переулкам Раваля доПаралело, где у входа в театр «Аполо» выстроилась вереница такси. Я скользнул впервое подвернувшееся. Услышав звук открываемой дверцы, водитель обернулся.Увидев меня, он скорчил недовольную гримасу. Я рухнул на заднее сиденье, необращая внимания на его протесты.
— Послушайте, вы ведь не собираетесь помереть там,сзади?
— Чем скорее вы домчите меня до места, тем скорееизбавитесь от меня.
Шофер выругался вполголоса и завел мотор.
— Куда везти?
«Я не знаю», — подумал я.
— Езжайте, а там я покажу.
— Куда ехать-то?
— Педральбес.
Через двадцать минут далеко на холме засверкали огни виллы«Гелиос». Я указал на них водителю, к тому моменту не чаявшему, какраспрощаться со мной. Он высадил меня у ворот особняка и едва не забыл взятьположенную плату. Из последних сил, шатаясь, я дошел до парадных дверей ипозвонил. Потом я опустился на ступени и прислонился головой к стене.Послышались приближающиеся шаги, и в какой-то момент мне почудилось, что дверьотворилась и чей-то голос зовет меня по имени. На лоб легла рука, и мнепоказалось, будто я узнаю глаза Видаля.
— Простите, дон Педро, — взмолился я. — Мненекуда идти…
Видаль возвысил голос, и чьи-то руки подняли меня, взяв заноги и за плечи. Открыв глаза снова, я понял, что нахожусь в спальне дона Педрои лежу на той самой постели, которую он делил с Кристиной недолгие месяцысвоего супружества. Я испустил вздох. Видаль стоял в изножье кровати и смотрелна меня.
— Не разговаривай сейчас, — велел он. — Врачуже едет.
— Не верьте им, дон Педро, — простонал я. —Не верьте.
Видаль кивнул, сжав губы:
— Нет, конечно.
Взяв одеяло, дон Педро укрыл меня.
— Я спущусь, чтобы встретить доктора, — сказалон. — Отдыхай.
Через некоторое время моего слуха достигли голоса и шаги,направлявшиеся в спальню. С меня сняли одежду, и я ухитрился разглядеть, чтомое тело с головы до пят, словно кровоточащий плющ, покрывали десятки порезов.Я чувствовал, как из моих ранок пинцетом выдирают осколки стекла вместе слоскутами кожи и мяса. Затем я ощутил жжение от дезинфицирующих средств и уколыиглы — это доктор зашивал мне раны. Боли больше не было, только смертельнаяусталость. Перевязав, зашив и подлатав, словно порванную марионетку, доктор сВидалем укутали меня, подложив под голову подушку, самую мягкую и удобную извсех, что я знавал в жизни. Я открыл глаза и посмотрел в лицо доктору, сеньорус аристократическими манерами и благожелательной улыбкой. В руках он держалшприц.
— Вам повезло, молодой человек, — сказал он, делаямне укол в руку.
— Что это? — пробормотал я.
Рядом с доктором появился Видаль.
— Лекарство поможет тебе уснуть.
По моей руке заструилась прохлада, потоком заливая грудь. Япровалился в колодец из черного бархата, а Видаль и доктор взирали на менясверху. Мир смыкался вокруг меня, сжавшись в каплю света, испарившуюся в руках.Меня охватил покой — сладостный, химический и беспредельный. И хотелось, чтобыон длился вечность.
Мне вспоминается пространство, заполненное темной водой подольдом. Лунный свет касался ледяного свода над головой, рассыпаясь мириадамисветлячков, качавшихся в волнах уносившего меня течения. Белое одеяние медленноколыхалось, сквозь тонкую ткань просвечивали очертания ее тела. Кристинапростирала ко мне руки, а я боролся с холодным и сильным течением. Наши руки разделялимиллиметры, когда за ее спиной вдруг распростерло крылья облако мрака иобволокло ее, словно взрыв краски. Щупальца черного света опутали ее руки, шеюи лицо и силой утащили в темноту.
22
Я проснулся, услышав собственное имя из уст инспектораВиктора Грандеса. Я резко сел, не понимая, где и как очутился, ибо комнатаболее всего напоминала номер-люкс в большом отеле. Обжигающая боль от десятковпорезов, покрывавших тело, вернула меня к действительности. Я находился вспальне Видаля на вилле «Гелиос». Дневной свет пробивался сквозь прикрытыеставни. В камине горел огонь, и было жарко. Голоса доносились с нижнего этажа.Педро Видаль и Виктор Грандес.
Не обращая внимания на жалящую боль, пронзавшую плоть прикаждом движении, я встал с постели. Моя грязная и окровавленная одежда валяласьна кресле. Я разыскал пальто. Револьвер по-прежнему покоился в кармане. Я взвелкурок, затем вышел из спальни и добрался до лестницы. Ориентиром мне служилираздававшиеся внизу голоса. Я спустился на несколько ступеней, прижимаясь кстене.
— Выражаю сочувствие по поводу ваших агентов,инспектор, — услышал я слова Видаля. — Заверяю вас, что если Давидсвяжется со мной или я узнаю что-нибудь о его местопребывании, то немедленновам сообщу.
— Благодарю за помощь, сеньор Видаль. Сожалею, чтопришлось побеспокоить вас при таких обстоятельствах, однако положениечрезвычайно серьезное.
— Я понимаю. Благодарю, что взяли на себя труд прийти.
Шаги направились в вестибюль, стукнула входная дверь.
Затихающий в удалении хруст гравия под подошвами в саду. Уподножия лестницы слышалось тяжелое дыхание Видаля. Я спустился еще немного иувидел, что он стоит, уткнувшись лбом в дверь. При моем появлении он открылглаза и повернулся.
Видаль не вымолвил ни слова. Он только скользнул взглядом поревольверу у меня в руках. Я положил его на столик, стоявший у последнейступени лестницы.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 134
