Едва лишь Чейз захлопывает за собой дверь и тянется к выключателю, как в дальнем конце комнаты вспыхивает свет. В его оранжевом конусе сидит Буйвол. Стекла очков ярко горят. Уильямс так и стоит перед ним, наполовину сняв куртку.
— Куда это ты, интересно, ходил? — спрашивает Ремингтон.
— Да так, гулял.
— Где?
— Нигде. — Несколько минут назад Чейз прошел через металлодетектор на входе. Швейцар попросил разрешения взять его куртку и в ответ услышал грубое ругательство. Уильямс и сам в состоянии раздеться. Теперь же он все-таки снимает куртку и бросает ее на пол. — Просто решил проветриться.
— Мать твою, он решил проветриться! Ты же президент Соединенных Штатов, — тихим голосом отвечает Буйвол. — И черт возьми, ты не можешь просто пойти проветриться!
Как же Чейз ненавидит его в это мгновение. Ненавидит суровое выражение лица, укоризненный взгляд, ну точь-в-точь как у тех ребят на портретах в его кабинете. Все они наблюдают за ним и поощряют, только когда он ведет себя хорошо, делает так, как они считают нужным. Невозможно самостоятельно принять ни одного решения. Но ничего, не на такого напали: Чейз не станет их лакеем, не превратится в безропотного исполнителя, пусть даже не надеются.
— Я полагаю, ты сюда явился не мораль мне читать? — саркастически интересуется он.
— Вообще-то, кое-что произошло, — с отвратительным спокойствием отзывается Буйвол. — Кое-что очень важное.
Вместо ответа, Чейз идет в туалет, расстегивает молнию и мочится. Пусть Буйвол подождет. Или же пусть перекрикивает слив. Тщательно и неторопливо Уильямс моет руки и возвращается в комнату.
Ремингтон все так же сидит рядом с лампой, сложив руки на коленях. Он спрашивает, помнит ли Чейз Чудо-мальчика, того юнца-молокососа, который единственный выжил после теракта в самолете, прикинувшись мертвым. Ну, он еще потом пошел добровольцем в армию. Про него одно время постоянно талдычили в новостях.
— Как можно такое забыть? Ведь как раз с того момента и заварилась вся эта каша.
— Так вот, этот парень только что отколол еще один номер. Это может оказаться всеобщим благословением. Или кошмаром.
И Буйвол рассказывает. Многое Чейзу и так уже известно. После взрыва на атомной электростанции ликаны из Сопротивления подожгли Центр исследования лобоса. Считалось, что все наработки были утеряны. Правда, другие исследовательские центры продолжили работу профессора Десаи, но до создания вакцины им еще ох как далеко. А вакцина — именно то, что нужно нынешнему президенту. И только представьте, Чудо-мальчик заявил, что нашел ее. Ушел в самоволку, пробрался в Призрачные земли и обнаружил в разгромленном центре секретную лабораторию. Нашел труп Нила Десаи, его бумаги, ноутбук и предположительно вакцину.
— Так в чем проблема? Ну чего ты вздыхаешь? — обращается президент к Ремингтону. — Радоваться надо!
— Он пропал.
Сперва никто не двигается. Можно подумать, если замереть на месте, то с вертолета их не заметят. Два «блэк хоука» облетают луг, потом еще раз. Поднятый винтами ветер пригибает траву к земле, гнет ветви деревьев, бросает в лицо песок. Черные вертолеты с по-осиному тонкими длинными хвостами громко гудят. Сквозь шум Патрику едва удается расслышать, как кто-то кричит ему прямо в ухо:
— Это твои дружки, рядовой?
Ответить Гэмбл не успевает. Его хватают за волосы, выдирают из его кобуры пистолет и приставляют к его же собственной шее.
Мексиканцы поднимают ружья (тут есть даже супернавороченное итальянское AR-15) и принимаются палить. Пули, высекая искры, отскакивают от днищ вертолетов. С неба дождем сыплются осколки. Один «блэк хоук» кренится на бок и резко набирает высоту. Винт задевает задний стабилизатор второй машины. Раздается металлический скрежет, словно вилка попала в измельчитель для мусора. Одна из четырех лопастей отлетает в сторону и с оглушительным грохотом врезается в стоящий на шоссе грузовик.
Потерявшая равновесие машина опускается в обрамляющий луг лесок. Оставшиеся три лопасти в конце концов застревают в ветвях и с треском отваливаются. Вертолет со стоном рушится кабиной вниз, подняв облако дыма. Торчащий тонкий хвост напоминает оперение стрелы. С жутким звуком металл ударяется о камень. Но ничего не взрывается. «Блэк хоук» просто падает на бок. Двигатель замирает. От места падения в разные стороны разлетается пыль. В небо поднимается дым.
Второй вертолет улетел. Патрика отпускают и выталкивают на шоссе. Он падает на колени на горячий асфальт и глазами ищет в толпе мексиканцев девушку. Странно, но Клэр не выглядит испуганной. Не плачет, не прикрывает в ужасе рот ладонью. Она спокойно стоит на месте, а в руке у нее дымится огромный револьвер. Побелевшие губы плотно сжаты, никаких эмоций.
Несколько мужчин подбираются к упавшему вертолету, дергают дверцу, но ее заклинило. Тогда мексиканцы стреляют по окнам и добивают все еще пристегнутых к креслам пилотов и пассажиров.
Буйвол рассказывает про неудавшуюся операцию, про сбитый вертолет и предполагаемое похищение Чудо-мальчика. Его местонахождение можно отследить благодаря сигналу спутникового телефона. Рассказ получается эффектным, Ремингтон яростно жестикулирует, и тени от его рук пляшут на полу. Ну просто настоящий театр, и Чейзу кажется, будто он тоже пляшет там, среди этих дерущихся теней.
— Всего один пузырек? — переспрашивает он. — У парня только один пузырек?
— Да.
— А сколько в нем доз?
— Кажется, десять. Может, меньше. Точно не могу сказать.
— Если мы раздобудем пузырек, то сможем воссоздать вакцину.
— Теоретически, да.
— Сколько времени на это уйдет?
— Не знаю.
— Значит, у него есть всего один пузырек этой панацеи?
— Да.
— Ну что ж, это наш шанс.
В последние несколько недель Чейз снова стал видеть сны. Люпекс превращал их в непроницаемую черную тьму: сидя на таблетках, он просто умирал каждую ночь. Зато теперь сновидения необыкновенно яркие, гораздо реалистичнее, чем в жизни. Вернулась та горящая женщина с дымящимися глазами. И другие. Прошлой ночью Уильямс видел человека, которого пристрелил тогда на двухполосном шоссе к югу от Нифльхеля. Их отряд расчищал дорогу для колонны транспорта снабжения. Во сне перед Чейзом предстала местность во всех мельчайших и до боли знакомых подробностях: выбоины на шоссе, домишки ликанов. Вот они едут мимо сточной канавы и полуразрушенных домов, мимо сооруженных из грязного снега и жести лачуг, мимо тележек, нагруженных кувшинами с замерзшим молоком. Рядом с дорогой ползет босой, наполовину трансформировавшийся ликан. Белоснежные волосы, из одежды лишь рваные штаны и теплая фуфайка с длинными рукавами. Старик даже не услышал шума приближающихся вездеходов. Он смотрел прямо перед собой сочащимися кровью глазами и медленно полз: одна рука вперед, потом другая. Чейз приказал по рации всем машинам остановиться, а потом связался с базой, назвал координаты и доложил ситуацию. Иногда на поздней стадии заболевания из-за прионов начиналось мозговое кровотечение, и у больного случалось нечто вроде приступа слабоумия.
