до ног покрыт проказой?!
— Я искал тебя весь день! — перебил Стив. — Я изъездил город сотню раз!
— Знаю. Я видел твою машину…
— Видел?!
— Да. Там, у моста есть тепловая шахта, а вокруг нее растут кусты. Я видел тебя, когда лежал там…
— Почему, Энди?! Разве я был виноват в том, что случилось?
— Потому, что я не хотел, чтобы ты был виноват!
— Это жестоко.
— Я думал о тебе! Знаешь, Стив, — парень понизил голос и совсем взросло посмотрел на Шона, — я почти пережил все, пока он не появился и не заставил меня пережить все снова! И все снова вернулось. Вернулись недели, дни, часы… Вернулся каждый клиент вместе со своим запахом, который лапал меня, а я улыбался. Ты говоришь, он мучается?! Тогда спроси его, знает ли он, что такое неделями исходиться кровавым поносом и блевать спермой?! Знает ли он, что такое позволить подарить себя кому-то на день рождения с красным бантом на члене только потому, что за это хорошо платят?! Обкуриваться до полусмерти дурманом, чтобы поднять член тогда, когда от усталости уже веки поднять невозможно?! Спроси его, знает ли он, как это, когда мутится разум от изможденности, голода и боли?! Знает ли он сколько нужно сил, чтобы вытерпеть все это и не сойти с ума?! Знаешь, где истинное мучение?! Это когда уже все потеряно, и ты идешь в церковь в последней надежде на что-то хорошее, и в момент исповеди понимаешь, что святой отец, который отпускает тебе грехи и рассказывает, как с ними бороться, только вчера насиловал тебя еще с двоими неизвестно кем потому, что за деньги ты позволил им это! Это ли не мучение?!
Энди сник и отвернулся. Стив смотрел на него и чувствовал, он только что прошел еще один круг ада.
— Я считал минуты до его возвращения… я готовил лазанью и мечтал, как мы поедим вдвоем! Я считал эти проклятые минуты, но не знал, что с каждой из них я все ближе и ближе подхожу к концу! Спроси обо всем этом Роя, и если он скажет, что знает, о чем я говорю, я поверю, что он мучается!
— Я знаю, о чем ты говоришь, — вдруг сказал Стив, выделив слово «я», и в нем тоже всколыхнулось прошлое.
Энди резко обернулся и испытывающе уставился Шону в глаза. Он ничего не спросил, а Стив ничего не сказал, потому что ни тому, ни другому это было уже не нужно. Время стыдливо перешагнуло несколько секунд и, не оглядываясь, на цыпочках пошло дальше.
Эти трое в комнате молчат, понимая, что между ними только что произошло что-то ужасное, и ни один из них не находит в себе силы шевельнуться. Нужно время дождаться, когда клубы этого ужаса осядут, чтобы как-то попытаться двинуться дальше. Стив первым находит в себе силы.
— Прости, Энди, — он говорил с трудом, потому что это действительно трудно, и это не то, и это ничего не изменит. — За меня прости и за Роя. Пусть не сейчас. Когда-нибудь.
Парень понял, что только что перечеркнул отношения с Шоном. И это уже правда. И она сейчас. И она навсегда.
— Рад был увидеть тебя, — сказал Стив, стараясь не смотреть в его сторону.
— Знаешь, когда Рой… тебя там не было, — старался оправдаться мальчишка. — Ты этого не видел…
— Я видел то, чего не видел ты! — он сделал паузу, помолчал и добавил. — К счастью.
— Ты даже не притронулся к кофе, — Энди судорожно старался найти повод удержать его. — Ты не можешь ехать в таком состоянии… Думаю, ты не сильно опоздаешь, если немного отдохнешь с дороги.
— Всю свою жизнь я только тем и занимался, что опаздывал. Не в этот раз.
Он направился к двери, взял пакет, который оставил на пороге, и повернулся к Энди.
— Я привез тебе кое-какие бумаги.
— Что это?
— Они касаются тебя. Посмотришь после того, как я уеду. Рой приезжал, хотел сам отдать их тебе, но фишки, видно, выпали не так.
Он взглянул на Дженнифер, и она прочла в его взгляде все, что он не досказал.
— Дженни? — обратился к ней Энди, понимая, что вскрывается какая-то тайна.
— Рад был познакомиться, госпожа Эдда, — произнес Стив, чуть кивнув головой. — Прощай, Энди.
Не успел парень еще что-либо сообразить, как Шон открыл дверь и быстро вышел. Энди обездвиженно смотрел сквозь стекло ему вслед и чувствовал, что только что потерял его. Теперь уже навсегда.
— Постой! — крикнул Энди, стараясь успеть, пока Шон не нажал на педаль газа — Погоди!
Он добежал до машины и увидел, что в ней совершенно другой человек. Не тот, что только что вышел из этого дома. Стив изменился. Прошло не более минуты, но он изменился на сотню лет.
— Скажи мне правду! — взмолился Энди. — Что произошло?!
Шон устало посмотрел на него и лишь ухмыльнулся. В этом взгляде уже давно не было лисьей хитринки, как не было ни блеска, ни жизни.
— Смит показал ему пленки… Скоро уже, — ответил он и рванул машину с места.
Энди видел, как автомобиль скрылся за поворотом. Он стоял… он только что умер еще раз. Сердце сжималось, выдавливая последние капли крови, и она стыла в венах. Скоро уже. Стив перекроил всю его жизнь, и все, что в ней было раньше, уже не имеет значения.
— Почему, Дженни? — спросил он чужим голосом. — Как ты могла?
— Могла, Энди! Могла! Потому что…
— Молчи, — перебил парень, — иначе ты скажешь что-нибудь лишнее.
— Но…
— Этого достаточно. Молчи.
Энди достал из пакета папку. Обычная папка, перехваченная по углам резинками-замочками, чтобы не открылась случайно. Она была легкая и не толстая, но парню показалось, что в ней тонны веса. Он смотрел на зеленую гладь пластика, не решаясь коснуться резинок. Что в ней? Что бы там ни было, Энди понял, что боится. И боится настолько, что готов впасть в панику в поисках любых причин, чтобы не открывать. Стив привез ее издалека, чтобы через полчаса отправиться в обратный путь? Где найти силы, чтобы узнать…
Энди Рафаэль Джалалли. Шестнадцатое апреля. Рафаэль Константин… Паола Джалалли… и фотография… Это страшно через двадцать лет встретиться с сами собой. С другим, непонятным и еще чужим. Встретиться с человеком, у которого есть имя и дата рождения, у которого есть имя отца и матери, у которого есть лицо и прошлое… и которого ты совершенно не знаешь…
— Что это? — глупо спросил Энди, словно не верил книжечке, в которую смотрел.
— Это ты, — ответила Дженнифер, радуясь в душе, что разговор перешел на другую тему. — Познакомься. Энджио Рафаэль Джалалли. Какое красивое имя.
Парень рассматривал паспорт, словно это была необычная диковинная вещь, коей он никогда не видел. Энди достал следующую бумагу и принялся читать. Он не совсем понимал, вернее, совсем не понимал, что в ней написано, пока госпожа Эдда не забрала лист и не начала читать вслух. По мере чтения она замедлялась, и голос ее съезжал на более низкие частоты.
— Что он делает?! — заволновался Энди. — Он сошел с ума?! Зачем?
— Он искупает свою вину, — неуверенно ответила Джен.
— Но это его дом! Это — вся его жизнь! Студия! Камеры! Он же так любит ее! Да, он просто сошел с ума! Зачем мне его деньги?! Здесь что-то не так, так ведь, Дженни?!
Энди нервничал, суетился, извлекая из папки каталог. Падший Ангел. Он сделал ее. Выставка. Парень листал журнал, не задерживаясь на фотографиях, словно искал что-то. Он не мог поверить глазам, когда увидел снимки с камеры видеонаблюдения.
— Я совсем забыл про нее, — словно перед самим собой оправдывался Энди. — Боже, мой! Зачем?!
— Да, что с тобой?! — воскликнула Дженнифер, опуская взгляд на фотографии. — Что это?
— Камера наружного видеонаблюдения. Я дал ему то, без чего все это не имело смысла! Черт! Я рад! Я так рад! Ради этого ему стоило меня убить!
— Энди, с тобой все нормально? — забеспокоилась Джен, понимая, что парень почти бредит, а он все повторял и повторял: «Я так рад! Так рад!»
Рассматривая фотографии, женщина не заметила, как он вынул из папки конверт.
— Боже, Рой, — простонал Энди, и Дженнифер вздрогнула, когда на пол посыпались фотографии.
Несколько снимков искореженного автомобиля с разрезанной вывернутой стойкой. Четко видны номерные знаки и пятна крови на порожке водительской двери. Энди стоял бледный, глядя на последнюю фотографию. Свою. Она пропиталась кровью, хотя и видно, что ее пытались стереть. На оборотной стороне кривым съезжающим почерком, минуя знаки препинания, крупно написаны несколько строк. «Прости Стив я не смог без него».
Энди подошел к двери и остановился. Не решается войти. Это действительно трудно. Больше двух лет назад Рой захлопнул ее от него. Парень порылся в кармане.
