чинами отряда, имевшими право на их получение, сообразно продолжительности срока службы в отряде. В один день (даже в полдня!) полк лишился всего того, что собиралось и создавалось в течение многих лет службы в Шанхае. Все ушло, конечно, за бесценок, так как, пользуясь случаем, скупщики, сговорившись между собой, сбивали цены и покупали вещи за бесценок.
Я уже давно чувствовал себя нездоровым: по-видимому, окончательно «сдали нервы», да и надоело жить с семьей впроголодь, поэтому, когда мне предложено было бывшим чиф-инспектором Ф. Тэтстоллом и суперинтендантом полиции Виддоусоном поступить на должность младшего офицера, в чине второго лейтенанта, в роту (потом она развернулась в батальон) американской вспомогательной военной полиции, в которой оба эти бывшие чины Ш.М.П. занимали уже офицерские должности, я решил оставить службу в отряде.
16 декабря 1945 г. я подал рапорт об увольнении и ушел со службы в отряде. Так закончилась моя служба в Русском полку Ш.В.К., называвшемся в то время отрядом. В это время отряд быстро таял в своем составе, но продолжал еще существовать в течение почти двух лет, однако потеряв уже свою самостоятельность.
Начальник отряда, майор Иванов, остался служить до конца, с ним продолжали служить только лишь отдельные чины «конной части», и он нес с ними службу, живя в общежитии с китайскими полицейскими, которые заменили уволившихся русских «конников», в полицейской казарме на Синза род. Я не раз посещал его там и, наблюдая его тяжелую жизнь, невольно удивлялся крепости его духа, его лояльности к своим подчиненным и чувству долга.
Кто-то другой, по-видимому, добавит к этой моей «Истории» описание службы «подвижного резерва» на Гордон род, а сам начальник отряда, вероятно, не откажется добавить о службе «конной» части в последний период ее существования, уже после моего увольнения со службы. Иначе эта история не будет вполне законченной.
Честь, хвала и слава начальнику отряда, майору Иванову, господам офицерам, унтер-офицерам и всем чинам Русского полка, которые, оставаясь «бесправными» белыми русскими эмигрантами, сумели создать национальную русскую воинскую часть, служба в которой считалась почетной и слава о которой разнеслась далеко за пределы международного Шанхая! Своей примерной доблестной службой они заслужили для полка свое национальное Русское знамя, а также и право вывешивать ежедневно на своих казармах трехцветный национальный Русский флаг!! Это они создали образцовую во всех отношениях воинскую часть, пользовавшуюся отличной репутацией, как самая надежная и дисциплинированная часть постоянного Шанхайского военного гарнизона, в верхах английского командования в Китае и в муниципальном совете, а равно и заслужили для полка глубокое уважение и даже любовь гражданского населения, охранять и защищать которое они были призваны. Командный состав и чины полка честно выполнили свой долг перед Родиной и, создав Русский полк, вплели новую лавровую ветвь в венок славы национальной России и Ее Армии в период советской смуты и безвременья. Честь им и хвала!
Даже после того, как полк (отряд) перестал уже фактически существовать и только сам майор Иванов с очень небольшим числом из своих подчиненных еще продолжал нести полицейскую службу наравне с китайцами, даже в это исключительно тяжелое время майор Иванов не снял с себя моральной ответственности за своих бывших подчиненных и следил за их судьбой. А когда в этом появлялась необходимость, то он немедленно приходил к ним на помощь.
Неприятные события разыгрались в конце июня 1946 г., когда китайскими властями были сняты со службы в «подвижном составе» на Гордон род, арестованы и посажены в китайскую тюрьму на Вард род капитан И.С. Лобанов, сержант Чумерин, констебль Черушев и констебль Лукьяновский. Без малейшего к этому основания, они были обвинены в каком-то преступлении, связанном с охраной полком «обреченного китайского батальона» в лагере на Сингапур род, и брошены в тюрьму вместе с китайскими преступниками. Одновременно был арестован и посажен в тюрьму бывший волонтер полка Мещеряков, который, будучи часовым на посту в этом лагере на Сингапур род, охраняя свой пост и себя от толпы, подстрекаемой одним из заключенных в лагере солдат-китайцев, выстрелом из винтовки нечаянно убил этого солдата-подстрекателя. Об этом случае я упоминал по ходу событий «Истории». В момент ареста Мещеряков уже давно не был чином полка или отряда.
Получив сведения об этих арестах, майор Иванов немедленно начал хлопотать об освобождении арестованных и организовал сбор средств на наем адвоката – защитника невинно обвиненных чинов своего полка. Я помещу некоторые имеющиеся у меня письма и рапорты майора Иванова, касающиеся этого дела, а равно и отзывы местной русской печати по этому вопросу. Майор Иванов добился разрешения на свидание с этими арестованными (я сопровождал его и присутствовал при этом свидании в тюрьме на Вард род), а потом и их освобождения, за исключением Мещерякова, который присужден был китайским судом к отбыванию восьмилетнего тюремного заключения. Так новая администрация, новая «власть» на бывшем Международном Сеттльменте, отблагодарила Русский полк, в течение многих лет охранявший жизнь и имущество населения этого района, состоявшего главным образом из китайцев.
На этом «благодарности» полку не закончились: нашлись и европейцы, которые поступили с чинами полка не лучше китайцев. Согласно условиям службы (контракту) в полку, сумма, равная 10 % получаемого жалованья каждым чином полка, ежемесячно отчислялась в «Супераннюэйшен» (заштатные) фонд, который в полку назывался «Гуд Сэрвис Бонус». Эта сумма хранилась в Гонконг-Шанхайском банке, в его Шанхайском отделении, и давала 7,5 % годовых. К концу существования полка (отряда) на счете у некоторых старослужащих чинов его, в особенности его офицеров, была уже «довольно круглая» сумма денег. Однако до сих пор эти свои собственные деньги бывшие чины полка не могут получить. В таком же положении оказались и другие служащие Шанхайского муниципального совета, потерявшие еще более солидные суммы своих «заштатных». Однако из их числа англичане, например, получили все же то, что им причиталось, уже в Лондоне, в виде «релив мони» (пособия), выплаченного им английским правительством. То же, вероятно, сделали и правительства других стран в отношении своих подданных, служивших Шанхайскому муниципальному совету.
По Каирскому соглашению, подписанному Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным, Китай принимал обратно в свое ведение Международный Сеттльмент Шанхая со всем его имуществом и богатейшим хозяйством, но, в свою очередь, принимал на себя и все долговые обязательства муниципального совета в связи с ведением этого городского хозяйства. К таким долгам, безусловно, принадлежала и выплата «заштатных» бывшим служащим Ш.М.С. После окончания войны вышедшие из лагеря англичане – бывшие служащие Ш.М.С. – создали особый комитет, которому поручили заняться разработкой этого вопроса, и даже был приглашен на проценты специальный китайский адвокат, когда выяснилось, что правительство Чан Кайши, расплатившись
