Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
То, что он должен был сказать ей сейчас, он говорить не хотел. Больше всего на свете не хотел. Потому что всеми силами желал одного: оградить её от опасности. С ним или с Борисом может случится всё, что угодно, и, уж если на то пошло, свою преисподнюю они давно заслужили. Но она… она должна жить. И вместе с тем Павел понимал, что всё равно скажет ей это. Потому что она была нужна ему. И потому что она…
— Я иду с тобой, — Анна оторвалась от стены. — Пойду, скажу Кате, чтобы она подготовила необходимые лекарства и инструменты.
«И потому что она всё равно меня не послушает и сделает по-своему», — закончил Павел про себя свою мысль. Он смотрел, не отрываясь, как она направилась к двери, потянула ручку на себя и почти нос к носу столкнулась с заглянувшим в кабинет Славой Дороховым, помощником Величко.
— Тут какой-то парень пришёл, говорит, что здесь его отец… — Слава посторонился, выпуская Анну.
— Что за парень? — обернулся Величко.
— Эй, парень, как ты говоришь, тебя зовут? — Павел услышал чей-то мальчишеский голос, при звуках которого Мельников вздрогнул. — Степан Васнецов. Он говорит…
— Стёпа? — Мельников быстро вышел и уже из коридора послышался его голос. — Что ты тут делаешь? Немедленно иди домой. Нет, Стёпа, мне сейчас некогда. Потом поговорим. Я сказал — потом!
Павел сделал знак Борису, и они тоже вышли следом. Величко задержался в кабинете, о чём-то тихо переговариваясь с помощником, несколько раз повторил имя Ники.
У дверей Мельников что-то выговаривал сыну, который вообще непонятно, как тут оказался. Тут же рядом маячил Поляков. Не больница, а проходной двор какой-то. Степан явно пытался что-то сказать, но при их с Борисом появлении замер на полуслове, уставился, округлив глаза и открыв рот, словно увидел приведение. Впрочем, Павел про себя усмехнулся, он и был в некотором роде привидением.
— Вы… но как? — Стёпка беспомощно взглянул на отца.
— Домой, Стёпа, домой. И о том, что видел, молчать. Понял?
В кабинете опять пронзительно зазвонил телефон, и все, не сговариваясь, бросились обратно.
— Да? — Павел первым схватил трубку. — Володя? Что ещё?
— Мы уже спускаемся, Павел Григорьевич. Но я подумал, надо доложить вам прямо сейчас. Ни Ставицкого, ни Кравца наверху нет. Я подключился к мониторингу пропусков, оба покинули надоблачный уровень и сейчас где-то внизу. Это может быть проблемой.
— Может, — Павел замер, обдумывая услышанное. Мельников и Борис стояли рядом.
— Папа, Павел Григорьевич, я должен сказать, — Стёпка Васнецов опять вырос перед ними как из-под земли.
— Ты ещё здесь? — Мельников чуть заметно повысил голос. — Я же сказал, дуй домой немедленно!
— Но…
— Степан, сейчас не до тебя, — Павел повернулся к Борису. — Если Ставицкий каким-то образом узнал про АЭС. Или этот твой Кравец…
— Погоди, Паша, не суетись раньше времени. Пусть проверят тридцать четвёртый.
— Тридцать четвёртый? Это закрытый этаж. Что там у тебя?
— Ну, — Борис слегка замялся. — Место там у меня было организовано. Для разного. Кравец в курсе. Он за это дело и отвечал.
Павел внезапно понял, для чего Борис облюбовал себе то местечко на заброшенном этаже. Криво усмехнулся. Вспомнил, что Кравец тоже говорил про тридцать четвёртый, когда сдавал Литвинова. Что именно там, в заброшенных производственных помещениях, Борис и собирался прятать от него Нику.
— Володя, — произнёс он в трубку, не глядя на Бориса, хотя хотелось не только взглянуть, но и припечатать как следует. — Пусть твои люди прочешут заброшенные этажи и особенно тридцать четвёртый.
— Сделаем, Павел Григорьевич.
* * *
У дверей кабинета они расстались, Величко с помощником направились к лифту, Мельников последовал за ним, по пути ещё раз отмахнувшись от сына. Павел с Борисом двинулись к Северному лифту, одному из скоростных лифтов, которыми пользовались только военные, и где их должен был ждать Долинин со своими людьми. Анна и Катя догнали их по дороге. Борис глянул на Катюшу, озабоченно и важно вышагивающую следом за Анной, открыл был рот, но произнести что-то так и не решился, натолкнувшись на суровый взгляд Анны.
Павел тоже молчал.
На самом деле ему многое хотелось сказать. Им обоим. И Анне, и Борису. Сказать, как он благодарен им. Благодарен за все. За то, что они есть. За то, что они с ним. И тогда, тридцать лет назад. И сейчас.
Но он молчал.
А судьба, которая свела их вместе ещё в школе, продолжала вести за собой.
Глава 32. Кир
Удары сыпались один за другим — Татарин бил расчётливо, верно, старался попадать точно в живот и под рёбра. Тяжёлый ботинок с кованым металлическим мыском с каждым ударом выбивал из Кира воздух. Голову Кир прикрывал руками и инстинктивно подтягивал колени, но это спасало слабо. Следующий удар пришёлся по ноге — от острой вспышки боли мир на время погрузился в темноту. В этой темноте захлёбывалась криком Ника. Слов Кир разобрать не мог, ему казалось, что она где-то далёко, хотя это было не так — Костыль держал её рядом с дверями, в какой-то паре метров от него.
— Всё, хорош. Откинется раньше времени, наш фраерок остаток зажмёт, — ленивый голос Костыля слабо прорывался сквозь кровавую вату.
— Да не сдохнет, я ж его слегка пополоскал, — Татарин ударил ещё раз, но уже как-то нехотя, без прежнего энтузиазма. — И заткни ты эту дуру, надоела верещать. В башке звенит.
Голос Ники резко смолк. Кир дёрнулся, опять упрямо попытался встать, но безрезультатно. Тупой удар под рёбра опрокинул его навзничь.
Кир и Ника ждали появления этих двоих, и Киру даже в какой-то момент, когда он услышал гогот и громкие шаги кованых каблуков Татарина, гулким эхом отлетающие от бетонного пола заброшенного цеха, показалось, что у них ещё всё может получиться. Он сжал в руке свою импровизированную заточку, прошипел сквозь зубы заплаканной и отчаянно мотающей головой Нике: «по моей команде, беги, слышишь, беги!», но у них ничего не вышло. Костыль с Татарином были далеко не новички в этом
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
