я болтала вчерашним утром, что накатило дежавю. Неужели только вчера я просыпалась дома?
– Желаете завтрак сюда? – поинтересовалась горничная, убедившись, что меня разбудила, платье моё готово, окна открыты, в складки на отодвинутых шторах расправлены.
Вчера Томирис упоминал, что утром уедет по делам и прибудет только к вечеру. Мне, кстати, никто не сказал, чем я должна в это время заниматься.
– Да, подавай сюда.
Пока она ходила за подносом, я оделась и подошла к окну.
Так… Ну вот, опять не смотрела под ноги и как обычно ударилась коленом об кресло. Откуда оно тут? Я недоуменно остановилась, смотря на кресло, которого вчера тут явно не было. У меня очень хорошая трехмерная память и раньше оно стояло гораздо левее, у самой стены.
Как будто кто-то его переставил. Неужели я не заметила, как горничная с утра двигала мебель? Абсурд какой-то. Наверное, всё-таки я ошиблась, что немудрено в малознакомом месте, пусть тут даже все кажется таким привычным.
Позавтракав, я решила обзвонить подруг и сообщить новости. Должны же у меня быть развлечения? Стоит только представить, что сейчас будет, как живот сжимался от еле сдерживаемого хохота.
– Инжу? – несмотря на рань, Зорма уже выглядела, как будто вот-вот выедет на бал – тщательно подобранное платье и полный макияж. – Привет. Ну, ты как?
Потом она рассмотрела позади моей спины незнакомую комнату и её брови слегка приподнялись.
– А где ты?
– Угадай.
Глаза заблестели.
– Ну… дай подумать. Вы поехали в гости? Но когда? Сразу после приема?!
Нет, ей ни за что не угадать. Я еле сдержала смешок.
– Ладно, – она сдалась быстро. – Говори, где ты!
– Я в доме Томириса Хайде.
Забавно у неё челюсть отваливается. Не помню, чтобы я видела нечто подобное раньше.
– Что ты там делаешь?
– Завтра я выхожу за него замуж.
Ну вот, лучше было, когда она удивлялась, а не пугалась, как сейчас.
– Инжу…
– Почему ты так побледнела? Разве похоже, что я против?
– А у тебя был выбор?
Мы обе знали, что выбора нам не положено. Ну, относительно, разве что из предложенных вариантов и то, если родители пожалеют.
– Скорее да, чем нет, – усмехнулась я. Как знать, был ли у меня выбор? Или всё решено заранее, как утверждала пророчица?
Зорма быстро пришла в себя и с удовольствием следила, как я сообщаю новость Куль и Ванессе. Всех я пригласила на бракосочетание, которое состоится завтра в обед. После обряда планировался большой бал, который организовали без меня. Многих невест это бы взволновало – сколько помню рассуждения подруг, они все желали самостоятельно распланировать свое бракосочетание на свой собственный вкус и чтобы никто не лез и не мешал. Большинство убивало на подготовку к свадьбе по нескольку месяцев. Но моё предчувствие утверждает, что мне всё понравится. Если без меня ТАК обустроили мою комнату, то и организацию моей свадьбы осилят без труда.
К тому же, похоже, Томирис планировал её сколько времени? Два десятка лет? Вполне достаточный срок…
Конечно, они все согласились прийти. К концу разговора, через час, я, к счастью, больше не замечала в их глазах страха и жалости, только взбудораженный интерес. Скоро они тоже пройдут через свою свадьбу и еще неизвестно, с кем.
Неужели совсем недавно я так же сильно боялась одного упоминания о Хайде?
Неужели так же быстро изменила свое мнение, познакомившись с ним лично? Ещё раз…
День прошел незаметно. Я поговорила с мамой, которая явно на меня смертельно обиделась, но отказать в помощи не посмела. Мы говорили, как чужие и, наверное, ей так проще… Наверное, это единственный доступный ей способ убедить себя, что она хозяйка своей жизни, а кто против – пусть катится к черту! А я привыкну.
Примерила свадебное платье, которое сидело, как влитое.
Просмотрела список гостей и праздничных блюд, ни внеся ни единого изменения. Все мои подруги там уже числились, а еда вообще волновала меня в последнюю очередь.
В общем, бояться было некогда.
Томирис вернулся домой к ужину. Когда я спустилась, он уже сидел за столом и вскочил, стоило мне войти в столовую – огромную и пустую. Горели свечи в настольных подсвечниках, а потолочные люстры выключили, поэтому часть длинного стола, накрытая на двоих, казалась освященным пятном на темной сцене.
– Добрый вечер, Инжу. Как прошел твой день?
Да уж, если он станет мне так кланяться каждый вечер, то это как-то не по-семейному. Или наоборот, такие реверансы в порядке вещей, ведь откуда мне знать, как принято по-семейному? Дома видела? Мои родители практически никогда не садились за стол вместе, разве что когда гости приходили, да и то предпочитали общаться с соседями.
– Спасибо, хорошо. А у тебя?
Может, я тихо спросила? Почему он замер?
– У меня?
– Да. А у тебя как день прошел?
Он, наконец, отморозился, сел на стул и улыбнулся.
– С какой-то стороны, как обычно. Но я постоянно помнил, что дома ты.
– Ясно.
М-да, неловкий момент. Так, к счастью, у нас тут есть чем отвлечься, потому что вокруг еда. И какая?
Салат с яйцами и горчицей. Тушеное мясо. Овощи. Хлеб с отрубями, не черный и не белый, а серый, как я люблю. Соусницы… ровно три. Открою наугад… среднюю! Так, томатный и много-много зелени, остальные открывать бессмысленно.
Здесь только то, что я люблю есть. И какова вероятность, что это получилось случайно? Яйца с горчицей из всех моих знакомых люблю только я одна.
– Инжу?
Томирис тоже не ел.
– Здесь только мои любимые блюда.
– Да, – он снова улыбнулся.
Пальцы подрагивали. В таких случаях природой предусмотрено, что они должны что-то вертеть, потому что иначе начинаешь нервничать еще сильнее. Ну, пусть это будет вилка, хотя это не очень красиво. Однако посторонних за столом нет.
Вот как я уже заговорила. Посторонних…
– Инжу? – ну конечно, он хочет знать, почему я не ем. Рискну сказать правду.
– Меня это пугает.
– Что именно?
– Тут всё как будто под меня подстроено. Моя комната… Откуда ты знаешь, что я перед сном съедаю шоколадку с мармеладом в форме монетки? У меня в ящике тумбочки целая коробка. А еда? Почему на ужин подали только то, что я люблю? Свадебное платье… оно заказано у моей любимой модистки, но я никогда у неё не одевалась, потому что она обслуживает только избранных. И всё остальное…
– Мне хотелось сделать тебе приятное, – он отвёл глаза и принялся резать на своей тарелке мясо. Или даже, скорее, пилить его. – Тебя это пугает?
– Нет… нет. Просто… не знаю, как
