так звали моего товарища, буквально не давали прохода на улицах. Все встречные незнакомые мужчины поднимали руку, приветствуя: «Рот фронт!»
Однажды на одной из городских площадей собрался митинг. Когда стали говорить об успехах Советской Армии, нас с Василием начали качать, подкидывая в воздух. Мы пытались объяснить, что наш вклад в эти победы невелик. Но нам показывали на герб, и этим все было сказано».
И этим все было сказано!
* * *
Вопрос о символах нового, рожденного революцией государства стал обсуждаться вскоре же после победы Октября. Народный комиссариат просвещения ГСФСР вместе с художественными коллегиями Петрограда и Москвы начал заниматься разработкой государственной эмблемы. Весной 1918 года Петроградская коллегия по делам искусства и художественной промышленности объявила конкурс на проекты серебряных монет, флага, герба и печати республики.
Сама мысль о создании герба встречала поддержку далеко не у всех.
Слишком велика была многовековая привычка к тому, что гербом владели лишь дворянские фамилии да рыцарские ордена. И давно ли писали столичные газеты: «Во всем Петрограде убираются по требованию народа и солдат императорские гербы и вензеля». В театрах «капельдинерам велено снять ливреи с бывшими императорскими гербами и одеться в простые пиджаки». «Маляры замазывают на аптеках рисунки двуглавых орлов, и по всему городу снимаются царские медали и ордена». (Кстати, немало велось споров и о первых советских орденах, были и те, кто не хотел их принимать, — еще жила память о царских орденах и сильна была ненависть к ним.)
Автор первой брошюры, посвященной описанию советского герба, начинал ее словами: «Герб вопреки общепринятому мнению не только дворянско-империалистический атрибут». Сама мысль, что не у царской фамилии и не у дворянского рода, а у рабочих и крестьян должна быть своя государственная эмблема, казалась неожиданной.
Советский герб, когда состоится его рождение, воплотит в себе самые поэтические мечты многих поколений борцов за свободу и социальную справедливость. Лучи восходящего солнца из века в век были символом нового дня и новой жизни. Так и называл свою коммунистическую утопию Томмазо Кампанелла «Город Солнца» — произведение, к которому не раз обращался Владимир Ильич, обдумывая свой план монументальной пропаганды. Было это весной восемнадцатого года — время, когда и рождался первый советский герб.
Революционная поэзия всегда воспевала царство труда. «Владыкой мира будет труд…», «…водрузим над землею Красное знамя труда», — пели русские революционеры. И повторяли пролетарии всех стран слова «Интернационала»: «Лишь мы, работники всемирной, великой армии труда…» Создателем и творцом новой жизни чаще всего выступал кузнец с молотом в руках: «Вздымайся выше, наш тяжкий молот…», «Крестьянину руку протянет рабочий, рабочему руку протянет солдат…» Пролетарские революционеры мечтали о союзе трудящихся своей страны и рабочих всего мира: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь в дружный стан…»
С первых дней рождения Советская Республика принуждена была с оружием в руках отстаивать свое право на существование. И неудивительно, что одной из самых ранних наших эмблем стала эмблема Красной Армии. Её утвердили в апреле 1918 года — пятиконечная красная звезда с изображением плуга и молота.
«Смотри, товарищ, — говорилось в листовке, выпущенной по этому поводу, — вот красная звезда. Красная звезда — знак Красной Армии… Она есть звезда счастья всех бедняков, крестьян и рабочих. Вот что означает красная звезда Красной Армии». Современники вспоминали о том, как объясняли этот символ сами красноармейцы: «Наша звезда на пять частей света светит». Это объяснение звезды вскоре было подхвачено всеми. Понравилось оно очень и Владимиру Ильичу.
Лучи восходящего солнца; пятиконечная красная звезда; серп и молот — символ союза рабочего класса и крестьянства; призыв Коммунистического манифеста «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», и, конечно же, хлебные колосья, хлеб от века был на Руси мерилом труда, — все это и предстояло соединить в советском гербе.
* * *
Само рождение герба было сугубо деловым: он был необходим для государственной гербовой печати. Созданием такой печати занялось Управление делами Совета Народных Комиссаров. На первых же порах пользовались печатью временной, по краю которой была надпись: «Крестьянское и рабочее правительство республики России», а в центре: «Управление делами».
И сегодня продолжаются споры о том, кем же был создан рисунок первого советского герба. Часто называли имя ученика Репина, известного русского графика и живописца по фарфору, портретиста и декоратора С. В. Чехонина. Сергей Васильевич не раз изображал эмблему — серп и молот в заставках, которые рисовал для журналов весной восемнадцатого года. Другие упоминают К. И. Камзолкина: художник рисовал скрещенные серп и молот на красных полотнищах, прикрепленных к мачтам трамвайных линий в дни первомайских празднеств 1918 года. Большинство, однако, склоняются к тому, что автором герба был А. Н. Лео. В документах Совнаркома за апрель 1918 года сохранилась запись об уплате художнику Лео за образец государственной печати. Более тридцати лет работал в Петрограде, в типографии Р. Голика и А. Вильборга, художник-график Александр Николаевич Лео. И ему, лучшему художнику типографии, вероятно, и поручили этот важный заказ.
В условиях конкурса, объявленного весной восемнадцатого, говорилось, что в композиции герба к<не-обходимы эмблемы рабочей и крестьянской республики — орудия труда (например, серп и молот)». И художник, рисовавший герб, отразил в нем те символы, которые уже существовали в рабоче-крестьянском государстве. Впрочем, это не помешало выдвигать самые различные, порой совершенно неожиданные проекты герба. Один из создателей Ленинианы, известнейший художник Николай Андреевич Андреев, был членом жюри конкурса. Он рассказывал: «Как-то раз, помню, приходит художник и приносит «изумительный» проект: взят тот же самый двуглавый орел, причем у орла повыщипаны перья, вместо маленьких корон на головах поставлены красные звезды, а вместо большой короны, которая высится над двумя головами орла, надета шапка красноармейца; в лапах вместо скипетра и державы камень и палка. И в этом чудовищном, ужасном виде все это должно было изображать герб…»
Наконец в Управлении делами Совнаркома остановились на рисунке, изображавшем герб, похожий на тот, который и сегодня. Он был с теми же эмблемами, но имел посредине обнаженный длинный меч. Меч уходил рукояткой в «перевязь снопов внизу герба и врезался все суживающимся концом в солнечные лучи, которые заполняли верхнюю часть общего орнамента.
Увидев проект, писал В. Д. Бонч-Бруевич, Ленин сказал:
— Интересно!.. Идея есть, но зачем же меч? Мы бьемся, мы воюем и будем воевать, пока не закрепим диктатуру пролетариата и пока не выгоним из наших пределов и белогвардейцев и интервентов, но это не значит, что война, военщина, военное насилие будут когда-нибудь главенствовать у нас… Из герба нашего социалистического государства мы должны удалить меч… — И Владимир Ильич тонким черным карандашом зачеркнул меч корректурным знаком, повторив его на правом поле рисунка.
Однако этот
