class="p1">Китарэ прикрыл глаза, чтобы, открыв, тут же столкнуться взглядом с отражением собственных глаз на огромной морде белоснежного дракона. Казалось, на шкуре зверя нашли свое отражение мириады звезд, покрыв его серебряной пылью, сияющей и разгоняющей мрак вокруг. Холодные голубые глаза, расчерченные черными ниточками зрачков, смотрели пристально, но вовсе не зло. Казалось, он понимает то, что они несут, без лишних слов: тоска, такая всеобъемлющая, что сжимается сердце; боль, которую он готов был разделить, и надежда, что нашла свой отклик яркой вспышкой в его собственном сердце.
«Ты такой дурак». – Казалось, он услышал тяжелый вздох вместе с этой мыслью и, как это ни странно, улыбку.
Последние слова Аши глухой тоской кольнули сердце и словно заставили потянуться навстречу, отринув любые возможные сомнения. Его сознание устремилось с невероятной скоростью вперед по сияющему туннелю, чтобы в следующий миг открыть глаза и осознать себя чем-то несоизмеримо большим, чем он был прежде. Не было в его сознании отдельно Китарэ и Аши. Его истинное имя сплелось с тем, которым наделили его при рождении за Полотном. Он Аши, рожденный в мире, в этой конкретной жизни как Китарэ. Ни больше и ни меньше. Ведь он – это действительно он, только теперь многограннее и, кажется, немного мудрее…
* * *
Я сидела на берегу озера, которое, кажется, стало символом нашей общей судьбы в этом мире, связав жизни и сердца. Глядя на то, каким оно отпечаталось для Аши в ту ночь, когда его воля и сила соткали для себя такую колыбель, где он смог найти покой, пока Китарэ не придет к нему, я вспоминала те дни нашего детства, что мы провели здесь. Тогда я пообещала подарить ему звезду. Кто бы мог подумать, что спустя годы возвращение того, что взяла на время, будет так похоже на это? Я не могла вернуть его осколок в мире с другой стороны. Духи не приспособлены к жизни там без телесной оболочки. Частичка его души просто разрушилась бы, стоило мне ее извлечь и попытаться отдать. Но здесь, на берегу уснувшего в летней ночи озера, осколок души Китарэ сиял, словно крошечная звезда, наконец-то нашедшая того, к кому так стремилась.
Наверное, не обрети я уже отражения, я бы очень переживала за то, как у них там все пройдет. Но теперь… Я, как никто другой, понимала, каково это – бояться самого себя, закрываясь от того, что предначертано, любыми способами. Вот только мы не враги самим себе, а части одного целого, которым всего-то и нужно, что ступить навстречу друг другу! Это только кажется невозможным. На деле так же просто, как дышать.
Наслаждаясь летней ночью, сотканной из воспоминаний, я старалась не думать о просьбе Радави. Его слова расстраивали меня. Он просил отказаться от мести. Просил усмирить гнев и ярость, позволив уйти этому мерзавцу за Полотно, оставив ему шанс на перерождение. За шутливым тоном Парящего скрывалось именно такое послание – отпустить месть. Как? Разве можно такое простить? Всякий раз, стоило подумать об этом, как мое дыхание сбивалось и меня накрывало огненной волной ярости.
– Не сейчас, подумаем об этом позже, – пробормотала я, переведя дыхание.
В этот момент темное зеркало озера всколыхнулось. Так, словно в самый центр кто-то бросил крошечный камешек, от которого стали расходиться круги. Где-то в глубине вдруг вспыхнула крошечная искра, которая стала стремительно увеличиваться, напитывая серебряным сиянием всю поверхность. Наверное, я впервые так искренне улыбнулась и начала смеяться просто потому, что мне было действительно радостно и хорошо без всяких «но». Когда водная гладь взорвалась мириадами капель, а в самое небо устремился огромный белоснежный дракон, разрывая тишину своим приветственным ревом, я прыгнула за ним, желая разделить с ним этот первый полет. Это была мечта, которая недавно могла мне лишь только сниться в совсем уж смелых снах, – что однажды я смогу парить с тем, кого так сильно люблю. Что все страхи, которые, казалось, переломали наши жизни, вдруг станут такими призрачными и покажутся нереальными снами. Мир перевернулся. Все, что для этого было нужно, – это сделать крошечный шаг вперед. Самый отважный маленький шаг.
Наши крылья были так близко, когда мы поднимались все выше и выше – туда, где рождалась заря. Китарэ ушел чуть выше. Оказавшись прямо надо мной, опустился и положил свою шею на мою, так что теперь мы были в жалких миллиметрах друг от друга. Я прильнула к нему на миг и тут же ушла в сторону. Это была игра, которой можно было наслаждаться бесконечно. Танец двух огромных хищников, которые наконец-то научились быть собой.
Возвращаться в реальность не хотелось совершенно. Мир за Полотном поражал своими красками и ощущением безоговорочной свободы. Не хотелось возвращаться туда, где есть рамки условностей, непонятные важные дела и проблемы. Здесь все это выглядело таким незначительным, когда рядом был он, небо над головой и бескрайний мир под нами. Но, в конце концов, ведь мы можем теперь существовать и тут и там, приходя, когда нам этого захочется, чтобы набраться сил и просто жить.
Стоило подумать о возвращении, чтобы просто вернуться. Это было несложно. Словно сделать вдох и нырнуть. Лишь сила желания и мысли имела значение.
Когда я открыла глаза, мы все так же стояли посреди зала Двенадцати, окруженные членами Совета и нашими братьями. Китарэ смотрел на меня, и этот взгляд изменился столь же неуловимо, как и весь его образ. В нем больше не было холодной отчужденности, за которой скрывались его страхи и волнения. Образы Аши и Китарэ, которых я знала, вдруг стали единым целым, точно наложились друг на друга. Я несмело улыбнулась ему, а вот он вдруг улыбнулся в ответ так по-детски открыто и счастливо, что у меня перехватило дыхание.
– Фух, – с шумом выдохнул ис Пэа. – Думал, поседею сегодня, – буркнул он, вызвав волну смеха у присутствующих.
Кажется, этого боялся не он один…
* * *
Эдор откровенно скучал, стоя в толпе родственников тех счастливчиков, что вошли в Нить императора. Подумать только, чем они лучше него? Та же Ив… Смех да и только! Жалкая неотесанная калека! Чем она заслужила это место? С детства ему говорили, что он лучший, так почему же?.. Еще эта тупая Расха говорит о том, что им надо изменить свое отношение к Ив, если они хотят устроить свою судьбу лучше. Чем она может им помочь, эта недалекая грязнуля? Как только она пролезла к императору, втерлась в доверие? Что предложила, чтобы он выбрал ее? Нет,
