как «испанка». И не менее опасно. Например, в САСШ многие рабочие тоже мечтают стать миллионерами.
— То-то вы постоянно пишете всякое хорошее о царских офицерах.
— А офицер — это не буржуй. Как это не покажется странным — бывшие царские офицеры нам ближе. Они готовы умереть за Родину. А что готов умереть буржуй? За свою собственность? А потому буржуи не пройдут.
Формально РОСТА-ТАСС к комсомолу не имело никакого отношения. Но так уж вышло, что мы с комсомольцами активно дружили. Например, в «Комсомольской правде» сидели почти полностью наши люди. И попытки ЦК РКСМ[185] изменить ситуацию с треском проваливались. К тому же, там быстро оказалось очень много людей Сталина. Виссарионович-то понимал, что будущее — за молодежью.
В этой истории на местах комсомольцы очень мало зависели от местных партийных начальников. По большому счету, мы пытались превратить комсомол в элитную структуру. Благо, возможности имелись. Товарищу Дзержинскому очень понравилась моя идея о создании комсомольских оперотрядов. Они не только помогали милиции в деле борьбы с уличной преступностью. В результате голода в Поволжье в стране расцвела детская беспризорность. Комсомольцы боролись и, с ней. Им был это делать проще, чем милиции. Хотя, результаты были не очень.
Разумеется, для комсомольцев по мере сил создавали условия для военной подготовки. Благо стрелять и обучить основам тактики сейчас могли многие. Да и единоборствами был не так плохо. Например, джиу-джитсу было весьма популярно на флоте. Говорят, это пошло от моряков, оказавшихся в 1905 году в японском плену.
Но на этом я не успокоился. В моём времени я много общался с разными «неформалами» — от хиппи и панков до скинхедов. И кое что из опыта тех ребят стоило использовать. Тем более, в перспективе — для работы за границей. Главное — это, конечно, специфическое мировоззрение — есть мы, а есть «цивилы». Ну, к тому же, молодежь во все времена одинакова. Она любит атрибутику. Так народники шестидесятых годов XIX века были теми же самыми «неформалами». Включая сленг и очень характерные «прикиды». Это потом они ушли в подполье…
А РОСТА со свойственной большевикам беспринципностью стало создавать собственные кооперативы. В которых мы, в числе прочего, начали производить изделия с застежками-молниями. Благо это не компьютеры, ничего особо хитрого в «молниях» нет. Вот тут-то и я порезвился…
У комсомольцев этого времени в моде были кожанки. Причем, они не обращали внимания, если куртки были сильно «побиты» жизнью. Этим, как и панки моего времени, даже гордились. Кожанки выбрали не только из-за их практичности. В моём времени ученые выяснили: черная кожаная, особенно в сочетании с металлом, вызывает у окружающих подсознательное ощущение: этот чел агрессивен.
Вы, наверное, поняли, что я учинил. Именно. Наши кооперативы стали выпускать небольшими партиями кожаные куртки, эстетически доведенные до логического конца. То есть, косухи. На левом рукаве пришивалось изображение нынешнего комсомольского значка — развевающегося красного знамени с черными буквами КИМ (Коммунистический интернационал молодежи.) В свободную продажу косухи не поступали, комсомольцам же мы продавали их почти по себестоимости, а кое-то количество покупали у нас комитеты, чтобы дарить своим ребятам. Этои куртки стали называть «комсомольскими» или «комсомолками».
А дальше уже пошло молодежное творчество. У комсомольцев вошло в моду брить головы. Вообще-то в это время такой обычай был не таким уж шокирующим, тогда так многие ходили. Пошло это из армии. Несмотря на все усилия, санитарно-гигиеническая обстановка на фронтах Гражданской войны была не слишком хорошей. А какой лучший способ не профилактики от головных вшей? Правильно — лишить их потенциальной «жилплощади»[186].
А среди комсомольцев было немало служивших в РККА.
В общем, комсомольские оперотряды выглядели достаточно мрачно. А ведь почему-то именно после Гражданской войны стала в входить в обиход привычка ходить по улице с непокрытой головой.
Причем, за прикид приходилось отвечать. В городах не только имелось множество шпаны. С введением нэпа появились очень специфические гопники. Они состояли из разных буржуйских «шестерок». Примерно тех же типажей, которых в дореволюционной Москве называли «охотнорядцами». Эти парни ненавидели комсомольцев на уровне инстинкта. Ведь к чему сводились все мечты буржуйского прихлебателя? К тому, чтобы самому стать буржуем. Комсомольцы же своего отношения к таким жизненным установкам никогда не скрывали. Так что драки с этой публикой были обычным явлением. Ну, это нормально. Ребята находились в тонусе. Тому же меньше находилось желающих «закосить под комсомольца».
Тенденция довольно быстро перешла в Европу. Особенно во Францию с её богемными традициями. Но более всего выпендрились немцы. Точнее — ребята Штрассера. Его структуры были организованы по-военному. Так вот, чтобы отличаться от коммунистов, штрассеровцы добавили к косухе один свойственный ей элемент, который я по понятным причинам исключил — кожаные погончики. И стали размещать на них лычки и четырехугольные звездочки, показывающие положение в организации. Ну, немцы же…
И пошло-поехало на Западе разгуляево. Во Франции имелось множество буржуазных молодежных организаций. В том числе и спортивных клубов. В Германии — полно монархистов. Их называли «белыми». Эти ребята к парням в косухах относились очень плохо. Так что пошли драки — с применением кастетов, ножей, а иногда и короткостволов. Самое интересное было на родине Шиллера и Гёте, где порой дрались «белые» и «красные» националисты.
* * *
А раз уж зашла речь о коммерческих структурах. Большевики вообще отличались исключительной тактической беспринципностью. А тут вдобавок среди их вождей болтался журналист из XXI века, который время от времени давал разные советы…
В Канаду был переброшен Иван Никитич Смирнов. Это был матерый человечище, прозванный во время Гражданской войны «Сибирским Лениным». Именно он создал по всей Сибири антиколчаковское подполье и «таежный обком» под Читой, объединивший партизанские отряды. Взгляды у Смирнова были, как говорится, левее только стенка. Своего отношения к нэпу он не скрывал, называя новый курс предательством революции.
В моей истории Смирнов в конце двадцатых «поставил» троцкистское подполье, с которым так до конца и не разобрались[187]. Таланты этого товарища лучше было использовать как можно дальше от СССР.
Так вот, Смирнов с помощью товарищей из ИРА начал создавать спиртзаводы. Продукцию начали бодро гнать в САСШ. Товарищ нужен был в Америке по понятной причине — чтобы занять достоянное место среди местных ОПГ. Как оказалось, против «Сибирского Ленина» тамошние ребята были слабоваты. Как слабоваты были и правоохранительные органы. Разумеется, никакого «красного следа» за бандитами, простите, подпольщиками Смирнова не прослеживалось.
Это не только вывело всю работу в Новом свете на самоокупаемость, но стало приносить очень хорошую прибыль. На
