Все началось с того момента, когда я получил от жены приказ немедленно разыскать четыре больших чемодана и три поменьше. Потом мне было велено отправиться во двор, чтобы не путаться под ногами. Прошло полчаса, и жена показалась в окне.
— Возьми у тетки складной чемодан!
Я принес складной чемодан (среди родственников ходил анекдот, что во время бомбардировок мой дядя вынес в нем спальню и гардероб) и получил приказание вернуться во двор. Через некоторое время до меня долетели стоны.
— Что случилось? — спросил я испуганно.
— Торчишь во дворе и спрашиваешь! — крикнула жена. — Ты всегда был бездельником.
— Но ты же сама велела мне уйти! — воскликнул я.
— Чем скандалить, лучше бы поднялся сюда.
Я вошел в дом и увидел, что моя жена пытается запихнуть прикроватную тумбочку в складной чемодан. Остальные семь чемоданов уже стояли посредине комнаты, до отказа набитые и запертые на ключ. Что было в них, я так и не узнал. За все время пребывания на курорте мы открывали лишь небольшую дорожную сумку, которую жена прихватила в последний момент и в которую затолкала пижаму, два платья, две мои рубашки и одно платьице дочери.
Наконец мы отправились на вокзал. Впереди жена с нервным выражением лица, за нею вприпрыжку дочка с флажком в руке, а позади них я с дорожной сумкой. Шествие замыкали семь носильщиков и повозка со складным чемоданом.
(Спустя три месяца меня вызывали в жилищную комиссию и требовали объяснения, не выехал ли я из квартиры совсем.)
В поезде жена вдруг решила, что откуда-то дует.
— Дует! — сказала она.
Я облазил купе спального вагона, но не обнаружил никаких отверстий.
— Я сказала, дует, — повторила жена, когда я уселся. Я еще раз все самым тщательным образом проверил.
Ниоткуда не дуло.
— А я говорю, что дует, — сказала жена.
— На меня не дует.
— На тебя, может, и нет, а на ребенка дует.
Я отмахнулся и заснул. В пять часов утра я проснулся от страшного крика:
— Дует!
Кричала моя жена. Я поднялся и почувствовал, что действительно дует. Оказывается, проводник открыл дверь, чтобы узнать, не нужно ли нам чего-нибудь. Когда проводник ушел, жена закрыла глаза и заснула, успокоенная тем, что наконец убедила меня в правоте своих слов.
В курортный городок мы прибыли вместе с огромной тучей, из которой тут же полил проливной дождь. Жена смерила меня презрительным взглядом. Я пожал плечами.
— Нечего прикидываться дураком!
Я ответил, что совсем не прикидываюсь.
— Ты не видишь, что льет?
— Вижу.
— Ну?
— Ничего.
— Ничего? Я кивнул.
— И тебе безразлично? — спросила жена.
— Почему безразлично? Напротив, мне очень жаль.
— Конечно, в другое время мы не могли поехать!
— Когда? В июле лило еще больше.
— А в июне?
— В июне? Кто же едет на море в июне? И откуда я мог знать, что в июле и в августе будут дожди?
— У тебя на все тотчас же найдется ответ! — крикнула жена. — Хватит! Надоело!
К счастью, дождь перестал. Через полчаса небо очистилось и солнце стало припекать.
— Фу! Какая жара! — застонала жена. — Кошмар!
Квартира, которую мне удалось найти после пятичасовых скитаний по городу, моей жене показалась ужасной. Она обнаружила следы сырости, по всей вероятности здесь водились мыши, сын хозяйки не внушал доверия, ореховое дерево во дворе бросало огромную тень — это нездорово, а большое окно пропускало столько солнца, что будет удивительно, если мы в этом пекле не изжаримся заживо!
Я взял плавки и отправился на пляж.
— Куда?! — Жена с ужасом смотрела на меня.
— На пляж.
— Один?
— Пойдем со мной.
— Но я не хочу.
— Твое дело!
— Значит, ты нас оставляешь одних!
— Пойдем вместе.
— Но я тебе сказала, что я не хочу.
Я спасся бегством.
Я уже вошел по колено в воду, мечтая, что вот сию секунду брошусь в прозрачные морские волны, но тут услышал голос жены:
— Иди сюда!
Я подошел.
— Ребенок хочет кукурузы.
— Ну и что ж! — сказал я. — Купи!
— Кто? Я?
— Ты.
— Сам купи!
— А где я ее найду?
— Но ведь ты же отец!
Чувствуя, что мне становится дурно, я в два прыжка очутился у воды и плюхнулся в волны.
Вернувшись на берег, я увидел, что жена плачет, прижав к груди девочку.
— Что случилось? — испуганно спросил я.
— Можешь убираться! — кричала жена. — Видеть тебя не желаю!
— Что-нибудь с ребенком?
— Да! Ребенок чихает.
— И стоило из-за этого пустяка поднимать такой рев?
— Пустяк! Да, пустяк! Он уходит, часами где-то плавает, может и утонуть, и я тогда останусь одна, с больным ребенком на руках! Разве это отец?! Убирайся с глаз моих!
Я повернулся и пошел.
— Стой!
Я остановился.
— Ты хочешь сбежать и бросить нас!
— Но ты же сказала — убирайся.
— Хватит! Мне надоели твои скандалы.
На другой день у дочки заболел животик. Добрая, любящая мать позволила ей съесть целую дыню. Чтобы не выйти из себя, я взял плавки и собрался на море. Жена преградила мне путь.
— Куда?! — в ужасе спросила она.
— На пляж.
— Сейчас? Когда ребенок болен?
