Книга Леди Арт - Дарья Кей

— Спасибо, мы сами.

И в следующий миг они стояли в украшенной букетами лилий и множеством световых шаров комнате. Все стены были прозрачными, а за ними вились улицы, дороги, бежала река, вырывались ввысь купола и шпили, такие крошечные, как в игрушечных городах. Быть может, давным-давно маяк освещал речной путь торговым судам именно из этой комнаты.

Хелена бросила взгляд на стол на двоих и повернулась к выглядящему крайне довольным Эдварду.

— Серьёзно?

— Вполне! Я слышал, кстати, что такие жесты делают обычно до помолвки, но у нас особый случай, верно?

— Верно. Пойдёшь со мной? — Она поманила его к прозрачным дверям на смотровую площадку.

Там в лицо тут же ударил ветер. Внизу его не чувствовалось — мешали вереницы домов, река дала ему толику свободы, но только здесь, в вышине ветер смог разгуляться: вольно пролететь над миром, взметнуть волосы, кинуть их в лицо, игриво проникнуть под ситцевую блузку, расцеловать холодными прикосновениями. Хелена вцепилась в железные перила, открыв рот и улыбаясь тому, насколько же здесь много воздуха, насколько он лёгок и заражающ.

И как такое место обошло её стороной? Или это она его обходила? Хелена столько раз бывала в Мидланде — у Лифа и на приёмах — но ни разу не слышала о «Мировом маяке». А ведь они как-то поднимались на колоннаду в Кивене, а потом спорили, насколько гениальным было решение разделить столицу Нефрита на районы по цветам. Мариус утверждал, что это крайне удобно для назначения свиданий и «стрелок». Мидланд столь важной особенности был лишён, и взгляд свободно блуждал по идущим почти вровень крышам, замечал проспекты и парки, бежал за очередным автомобилем до поворота и стремился за горизонт, где всё таяло в полупрозрачной дымке.

— А вон там, — показал Эдвард, — Академия.

Молочно-белый фасад стоял будто особняком, окружённый сбросившим листву парком. Купол основного корпуса возвышался над другими зданиями и башнями, как шарик мороженого на штруделе, и на его верхушке развивался жёлтый флаг — единственное яркое пятно на фоне отцветшей природы. И никакие разноцветные дома не могли спасти от того, как зима обедняла даже южные страны. Позолота ни на одном здании уже не блестела под слабым зимнем солнцем, не мелькала радуга в брызгах катеров, и Хелена представляла, как Мидланд заиграет в буйстве весенних красок, как речные потоки будут отражать лучи, а не натянутый бледный небесный свод, и всё будет ещё ярче, живее, активнее.

— Тебе нравится? — шёпотом спросил Эдвард.

Хелена кивнула. Она не знала почему, но этот странный город, так не похожий на столицы королевств, пугающий и сводящий с ума поначалу, вдруг показался на удивление привлекательным, интересным. Ей нравилось смотреть на то, как текла жизнь по его улочкам. А ещё она понимала, почему Эдвард любил Мидланд: у них была схожая завораживающая аура, от которой поначалу хочется сбежать, а потом невозможно оторваться.

И тут произошло странное: руки Эдварда обвились вокруг её плеч, прижали к его груди. Хелена вцепилась в перила сильнее. В сознании мелькнула вспышка, ослепляя и глаза, и разум, по телу прошла обжигающая волна, и дыхание перехватило. Ей захотелось сбежать, исчезнуть. Ни разу такие объятия не заканчивались хорошо, и она едва не вывернулась, но так же быстро, как пришло, это страшное чувство отхлынуло, унеслось с плохими воспоминаниями — и оставило только тепло. Хелена нервно выдохнула и взяла ладонь Эдварда, которая лежала у неё на плече, в свою и прикрыла глаза, упираясь ему в грудь и чувствуя, как он прижимается своей щекой к её. Сердце застучало спокойнее, и за это неожиданное умиротворение Хелена могла бы отдать что угодно.

Но когда он дотронулся губами до её пальцев, зазвенел первый звонок. Совесть проникла в только-только начавший складываться мир и отравила его горечью.

Хелена отпустила его ладонь, и Эдвард, чтобы избежать неловкости, предложил пойти поужинать.

— До заката нам нужно успеть в ещё одно место, — говорил он. — Оно за городом, и я уверен, тебе понравится ещё больше.

Хелена усмехнулась, готовая к сюрпризам и к тому, чтобы повредничать и сказать, что Мидланд её ни капли не впечатлил. Эдвард изобразил бы оскорблённость, а потом сказал бы что-то тонкое и уморительное и разрядил обстановку, может, даже заставил бы её сознаться, что Мидланд таки не плох.

После ужина, они вернулись в вестибюль, Эдвард помог ей накинуть плащ, и они вышли на улицу, провожаемые уважительным молчанием и поклоном от швейцара. Заметно темнело. Эдвард взглянул на часы, и не успела Хелена возразить, как он потянул её к проезжей части, где поймал машину и назвал место, не сказавшее Хелене ровным счётом ничего. Он открыл дверь, придержал Хелену за руку, помогая подняться на высокую ступеньку, а затем зашёл сам и сел напротив.

— Мы могли бы телепортироваться, конечно, — объяснил он, когда они тронулись, — но такой способ мне нравится больше. Во-первых, так мы доберёмся точно к полуночи. Там, куда я тебя везу, прекрасные виды именно ночью. И потом, Мидландом можно любоваться не только с высоты, а ты не видела ещё очень многого!

Эдвард откинулся на мягкую спинку сидения, блаженно потянулся и завёл руки за голову. Хелена хмыкнула и, подперев подбородок рукой, стала рассматривать улицы.

Они ехали долго, словно в экскурсионной карете, а Эдвард в роли гида быстро показывал то на одно здание, то на другое. Вот здесь они с Джонатаном играли в бильярд в первый раз. А вот тут всегда вкусные обеды. Ну, а в этом здании сейчас живёт Джонатан. «Но мы, конечно, к нему не заедем», — Эдвард выразительно возвёл глаза к небу, поднимая руки.

И тут он подскочил.

— Смотри!

Огромное светлое здание показалось в окне. Академия была намного больше, чем казалась со смотровой площадки. Она тянулась и тянулась, к середине вырастая, а после снова теряя высоту; тянулись с ней и высокий кованый забор с пиками, и облетевшие кусты, и множество людей, гуляющих за этими кустами и прутьями. Семестр в Академии должен был кончиться только через две недели — к началу Восхождения, но пока дворы были заполнены студентами.

— Это Академия! — благоговейно произнёс Эдвард, не отрывая взгляда от проносящегося мимо здания.

— Красиво, — отозвалась Хелена. Монументальность и необычность дизайна замка поражали.

Они проехали Академию, несколько парков и крошечных площадей, где