С помощью золота от его высочества можно получить все на свете! – добавила она с не ускользнувшим от Марии презрением. – Он несносный человек. Сколько же беды могли мы причинить, отправив его с «невестой» в Брюссель! Мне кажется, что, посоветовав однажды мне стать его супругой, вы допустили большую ошибку… Вы дали мне плохой совет!
– И мне случается ошибаться. Здоровье короля не назовешь отменным, и ему, приключись какое-нибудь несчастье, наследует его высочество…
– Знаю, знаю, герцогиня, преотлично знаю. И не перестаю по этому поводу печалиться: все время прошу Господа сжалиться надо мной и подарить мне столь желанного наследника.
– Неплохо бы и королю сделать то необходимое, без чего наследнику не быть, – дерзко заметила Мария. – Часто ли он вас навещает?
Королева зарделась и отвела глаза:
– Не очень. По возвращении из Италии он был весьма внимателен, но в последний месяц я его не видела ни разу. У меня такое впечатление, будто он раздосадован тем, что тогда я так и не забеременела.
Мария достаточно хорошо знала Людовика XIII, чтобы без труда в это поверить. Нужно будет все поправить, однако, если король увлечен фрейлиной своей матери, задача будет не из легких. Впервые в жизни Мария сожалела об отсутствии кардинала: он единственный располагал необходимым влиянием на короля и мог призвать того к усердию в исполнении супружеских обязанностей. Оставалась еще настойка Базилио, в которую сама Мария не слишком верила, да к тому же надо было бы все устроить так, чтобы король выпил ее, ничего не заподозрив. И все это без ведома королевы: она бы на это ни за что не согласилась…
С грустью Мария в последнее время стала замечать, что религиозность ее царственной подруги достигла немыслимых высот. Анна была набожной с детства, но не до такой степени. Теперь же она проводила в церкви вдвое больше времени, чем прежде, зачастила в святые места, постоянно твердила молитвы, перебирая при этом четки. И это не считая уединений в Валь-де-Грас, где все свое время, ранее посвящавшееся тайным встречам, она теперь отдавала мольбам Всевышнему. За два месяца лишь единожды она приняла у себя маркиза де Мирабель. Даже шустрая мадам дю Фаржи принимала участие в этих моленьях. Атмосфера, в которой жила Анна, становилась все более мрачной.
Мария своими наблюдениями поделилась с Луизой де Конти, появляющейся в окружении королевы не столь часто.
– Я не сомневаюсь, что она рада вновь видеть меня, но при этом меня не покидает ощущение, что мы поменялись с ней ролями: раньше она слушала мои советы, теперь сама не перестает давать мне свои. Мне передали, что она озабочена моим обращением в веру, однако мольбами да молитвами мужчину соблазнить нельзя! Она растеряла весь свои шарм! Куда же, черт побери, подевались благословенные времена милорда Бекингэма?
– Он мертв, отсюда и перемены. Она была в него влюблена сильнее, чем вы думали. Теперь она заботится о его душе: просит Господа простить прегрешения, которые по ее вине были совершены им в жизни.
– Он и на самом деле обладал невероятным шармом, этот дьявол, – вздохнула Мария, – и я не нахожу ему замены.
– Даже если бы мы и нашли замену, у этого мужчины не было бы ни малейшего шанса: королева уверена, что Господь покарал ее за слабость к герцогу, отказав в счастье стать матерью.
– Иначе говоря, нет спасения, кроме короля. Не знаю, известно ли это вам, но король интересуется некой фрейлиной из окружения королевы-матери.
– Малышкой Отфор? Знаю, но для королевы она не представляет опасности.
– Почему же? Она весьма соблазнительна.
– Да, но и горда: именем, родовитостью. Я немного знаю ее, она с удовольствием с королем поиграет, потешит свое самолюбие, но ни за что не поддастся.
– Игра с королем опасна. Он скор на ненависть к тому, кого еще совсем недавно обожал, мне приходилось с этим сталкиваться.
– Ее этим не напугаешь. Она молода и еще ничего не боится.
– В таком случае ее нужно привлечь на нашу сторону: пускай покажет этому несносному мужу, что лучшим для него способом понравиться станет более частое посещение спальни своей супруги.
Тайную жену Бассомпьера это рассмешило:
– Вы сами ее об этом попросите? Я отказываюсь! У нее чрезвычайно острые зубки, крепкие, как гранит…
Мария вскинула руки в полном отчаянии:
– Тогда нам тоже остается только молить о чуде, больше я ничего не вижу. Король супружеское ложе оставил, жена его лишена малейшей надежды произвести на свет долгожданное дитя, и, если сир вдруг умрет, наши надежды на Гастона пойдут прахом: стань он и королем, Анна о браке с ним не захочет даже слышать.
Ситуация, казалось, зашла в тупик, но Мария была не из тех, кто привык отчаиваться. Короля требовалось непременно и хотя бы единожды до его предполагаемого отъезда ввести к королеве в спальню: ходили слухи, что Людовик XIII с воссоединением со своей армией и своим кардиналом в Италии, где дела принимали неприятный оборот, не задержится. Не только из-за императора, отказавшегося признать нового правителя Мантуи, – под стены Касаля вновь вернулись испанцы. Кардинал не терял зря времени: он потребовал от герцога Савойи ответить определенно, на чьей он стороне – французов или испанцев. А на случай возможного отказа императора овладел мощной крепостью Пинероль в опасной близости от Турина, столицы горного края, с тем чтобы использовать это преимущество в качестве разменной монеты при падении Касаля. У кардинала, по его настоянию, состоялась встреча с одним человеком, неким Джулио Мазарини, секретарем кардинала Панцироло и папским нунцием в Турине. Еще недавно это был неприметный молодой человек двадцати восьми лет. Но он наделен прямо-таки непомерным честолюбием и гениальным политическим чутьем. Папа Урбан VIII опасался, что конфликт между Францией, с одной стороны, и Италией с Испанией – с другой, может в значительной степени ослабить эти государства. Молодому, не лишенному привлекательности Мазарини отводилась роль секретного оружия. И от внимания прозорливого Ришелье это не ускользнуло…
Король собирался покинуть Париж в конце февраля. Поэтому Мария решила действовать безотлагательно. На счастье, теперь у нее был союзник: Ла Порт, вновь обретший милость и вернувший себе прежнюю должность при королеве. Столь же преданный, как и прежде, он тут же встал на сторону мадам де Шеврез. Так же как и она, он сожалел об утрате королем супружеского прилежания, поэтому они пришли к обоюдному согласию в том, что король обязан королеве как минимум одним ночным визитом. Мария без колебаний доверила Ла Порту эликсир Базилио с тем, чтобы тот добавил его в вино Людовику, которое
