объяснить вот это? – Я сморгнул на экран сообщение от Себа Луппи и проиграл его.
«Я был в „Седж Системс“, и ты не поверишь, что я раскопал. Есть один парень-силовик, чьими услугами они пользуются, зовут его Чанд. Сандор Чанд. Его имя всплывает во всей их системе безопасности, в общем, явный решала. Конечно, с ним я увидеться не смог, меня отвлекли с помощью какого-то низкопробного пиарщика. Но я просидел там пару часов в загончике для посетителей, пока они ждали, не надоест ли мне и не уйду ли я. И хочешь знать, кто вдруг заявился в „Седж“ и кого провели внутрь со всеми подобающими церемониями? Сам Питер, мать его, Сакарян, комиссар во всей своей экс-маршальской славе. Судя по тому, как они обхаживали этого хмыря, можно было подумать, что к ним ультра-путешественник заявился. Я не знаю…»
Когда я выключил воспроизведение, тишина разверзлась словно пропасть. С другого конца салона «лендровера» Мадекве все еще наблюдала за мной, но я не мог понять, что скрывается в ее взгляде.
– Не знаю, кто это был, – попытался оправдаться Сакарян, – но…
– Не имеет значения, кто это был. Забудь о нем. – В мой тон вписалась неожиданная нотка гнева. – И я убью тебя, если ты хотя бы приблизишься к нему, слово даю.
– Вейл, я ездил в «Седж Системс» не для встречи с Чандом, я…
– Хорошая попытка, комиссар. Но ложь не твоя стихия. Ты мне двадцать минут назад сказал, что у тебя нет никаких связей с «Седж». А теперь они вдруг образовались?
– Верно, об этом я солгал. – В его тоне появилась настойчивость. – Разумеется. Разве можно меня в этом винить? Думаешь, я собираюсь делиться разведывательными данными…
– О, да прекрати уже! – Крик сорвался с моих губ, прежде чем я успел это осознать. Мэдисон с любопытством взглянула на меня. Я снова понизил голос. – Я так устал от вас и от вашей поебени с Высоким Рубежом! Ты продажен, Сакарян, ты повязан со всеми! Ты и «Седж», ты и Чанд. Ты и Малхолланд, почему бы и нет? Тебя еще Таманг сдал, пока мы ждали бригаду криминалистов, только я тогда ничего не понял. Он назвал Чанда по имени, он уже знал, что Чанд там, внизу. Но Таманг вниз не спускался, так откуда же он обо всем узнал?
– Я…
– Он узнал, потому что ему, как и всем остальным в твоей команде, провели инструктаж. И в нем было одно задание: выследить и захватить Сандора Чанда. Ты работал с Чандом, чтобы добраться до Идальго. Чтобы закрыть его лавочку, спасти «Седж» и спасти великий миф о марстехе, на котором основана ваша печальная маленькая мечта о собственной планете.
Снова тишина, на этот раз неприятная. Я чувствовал вскипающую в Сакаряне ярость.
– Ты говоришь о моем доме, Вейл.
– Да? Что ж, наслаждайся. А я тем временем отвезу Мадекве к Гаскелл, как и обещал, а затем с радостью помашу вам всем рукой. Увидимся в лентах новостей.
Скорчив гримасу, я отрубил связь. Рядом зашевелилась Мадекве. Я наградил ее неприязненным косым взглядом.
– А ты оставайся на месте, флотская девочка. Даже не думай. Не то я тебе мозги вышибу.
Крошечная складка в уголке ее рта. Она кивнула.
– Когда ты все понял?
– Где-то три минуты назад, когда увидел тебя в обществе твоих друзей-громил. А должен был догадаться давным-давно.
– Не расстраивайся. Я зарабатываю этим на жизнь.
– Заткнись.
Я развалился в ковшеобразном сиденье «лендровера». Взглянул поверх панели управления на спящий город, сквозь который машину ловко вела Рис. Со всех сторон нас окружали высокие темные здания, запятнанные неровным рисунком немногих освещенных окон, а между ними неслось навстречу шоссе, которое я совсем не узнавал.
– Куда мы направляемся? – тихо спросила Мадекве.
– Минуту мне дай! Я вообще не в курсе, куда мы направляемся. Я ради тебя недавно сжег большую часть топлива.
– Я об этом не просила.
– Ну да, а я не просил вооруженных дебилов появляться возле моего дома с флотской боеголовкой. Но они взяли и нарисовались.
На этот раз она, кажется, дрогнула.
– Это было не мое решение.
– Но разве ты удосужилась меня предупредить?
– Я не знала. Идальго – он… – Мадекве оборвала себя, как только его имя слетело с ее губ.
– … глубоко законспирированный флотский психопат, такой же, как и ты. Да, я получил памятку. Убивает людей направо и налево по всему Разлому, прямо как во времена Окомби.
На долю секунды она выглядела так, словно я отвесил ей пощечину. Затем ее лицо посуровело так же быстро, как затвердевает нанобетон, и она, откинувшись на спинку кресла, принялась сверлить меня безмолвным взглядом мертвых глаз. Я начал давить дальше, подчиняясь остаточному зуду ярости, оставшемуся после боя на лестнице.
– Когда за тобой пришли вербовщики, Мэдисон? Когда ты еще подростком оставалась в племени? Когда ты вошла в совет племени? Или сразу после того, как ты сдала тест Вандевера?
Великолепный рот с длинными губами на мгновение приоткрылся.
– А ты, как я погляжу, копался в моей биографии.
– Попросил друга сделать это для меня. Сейчас он умирает, поджаренный флотским вирусом.
– Ты винишь в этом меня?
– Не меняй тему. Нет, тебя я не виню. Не ты попросила его порыться в своем белье.
Между нами воцарилось напряженное молчание. Казалось, мы каким-то образом придвинулись поближе друг к другу.
– Их привлекли результаты теста Вандевера, – сказала она.
Я кивнул.
– Верно. Итак, флотские кадровики тебя завербовали и отправили на подготовку, в то время как все остальные думали, будто ты продолжаешь развлекаться, занимаясь собирательством где-то в Прилегающих просторах. По ходу дела кто-то из Высшего командования решил, что флоту пригодился бы глубоко законспирированный агент в инфраструктуре Земного надзора КОЛИН. Не такая гламурная работа, как бронированные вакуумные костюмы и служба в невесомости где-нибудь за поясом астероидов, но слушайте, ребята, вы же идете туда, где нужны, не так ли?
Она наклонилась еще ближе, в глазах сверкал вызов.
– Это ты мне скажи, Вейл. У тебя, кажется, есть ответы на все вопросы.
– Если бы у меня были ответы на все вопросы, я бы знал, почему ты солгала о том, что у тебя есть дочь-подросток. Я бы знал, почему ты тогда терлась об меня в лифте, а потом сбежала, словно жеманная сорокалетняя девственница…
– Я, кажется, задела самолюбие оверрайдера?
– Ты понятия не имеешь, что потеряла.
– Да неужели?
Внезапно мы оказались на расстоянии менее вытянутой руки друг от друга в пространстве между сиденьями. Я чувствовал ее дыхание на своем лице, видел набухшую тяжесть
