осторожных шагов десятью пролетами ниже.
Я направился вниз, не делая никаких попыток скрыться. Просто обычный среднестатистический горожанин решил проветриться вечерком.
«Критические системы», – велел я.
«Уже запущены. Но твоя стратегия мне не ясна…»
«Просто продолжай в том же духе».
Два пролета вниз, и двери реквизированных квартир нижнего уровня по обе стороны от меня распахнулись. Сгорбившиеся фигуры в черном глядели из-за гарнитур и темного блеска оружия. Я провел пальцем по губам, призывая к тишине, и махнул им рукой, проходя мимо, чтобы бойцы вернулись обратно.
Шаги внизу прекратились. Они услышали, как я спускаюсь, и, не зная, как им поступить, пытались определиться, что делать. Они были сбиты с толку.
Им позвонила охваченная паникой Учарима, лепеча про то, что неизвестные фигуры в масках молниеносно вырубили Бледного, то есть Грега, и оставили загадочное предупреждение держаться подальше от дел «Блонд Вайсьютис». Когда они принялись звонить Бледному, чтобы подтвердить эту информацию, их ждала мертвая тишина. И если в снаряжении Грега были какие-нибудь приличные программы медицинского мониторинга, они зафиксировали его смерть, когда я всадил ему в грудь противопехотный заряд. Они наверняка знали: что-то пошло не так. А добавление в замес «Блонд Вайсьютис» только усиливало путаницу. Они знали, что я мертв – точнее так думали, – но они также знали, на кого я раньше работал. Допустим, в Идальго проснулась паранойя спецоперативника – даже если он и не был параноиком, когда начинал, шесть лет под глубоким прикрытием в одиночку на Марсе были довольно плодородной почвой для психоза, так что неизвестно, к каким догадкам он со своей маленькой бандой мог прийти к этому моменту. Короче говоря, Учариме грозила опасность, что могло привести к разоблачению Идальго, и на такой риск тот пойти не мог.
В такой короткий срок я не смог придумать лучшего отвлекающего маневра, чтобы навешать Идальго лапшу на уши. Причем легенда вышла очень даже ничего. Даже жаль, что Мэдисон Мадекве вздумала явиться и разрушить все мои рабочие фантазии.
Я вывернул из-за угла, ведущего на первый этаж, увидел, как они стоят и прислушиваются. Не сбавляя шага, спустился вниз.
– Добрый вечер, джентльмены. Мэм.
Широкая, приклеившаяся к лицу обезоруживающая улыбка явно контрастировала с совершенно очевидными черными полосами антискан-маски, ХК опущен низко и спрятан в складках маршальского плаща.
В лучшем случае это даст мне пару секунд.
Мадекве узнала меня под слоями мази. Недоуменно разинула рот. Она не достала оружия, и теперь такой возможности у нее уже не будет. Двое ее спутников опередили Мэдисон и уже вытащили из-под полы отвратительного вида карабины «ФН Херстал» со складными прикладами, стволы которых пока смотрели вниз. Не то оружие, которое вы бы хотели видеть в режиме наведения. Разгоряченный до предела, я вытащил из складок плаща ХК и быстро всадил по заряду в обоих. Грубый грохот выстрелов на лестничной клетке слился почти в единый звук. Я угодил бойцам куда-то в грудь, и они обмякли, словно внезапно отключенные от сети, в свете вспышек из дула «палубной метлы» покатились назад по лестнице и приземлились на полпути беспорядочной путаницей конечностей и истекающих красным тел. Глухо стукнуло упавшее оружие, совершившее вояж вместе с ними.
Момент растянулся до предела.
– Выстрелы, – прошипел кто-то по каналу связи.
– Все под контролем, – огрызнулся я в ответ. – Оставайтесь на местах.
– Вейл? – Мадекве выглядела так, словно я двинул ее под дых.
Я мельком заметил, что она обрезала волосы, обкорнав их до короткого горшка тугих косичек. Это и отсутствие гарнитуры в виде крыла чайки, которую она напоказ надевала в Брэдбери, придавали ее лицу более широкий и сильный вид.
Я снял горловой микрофон, отключив маршалов от связи.
– В машине кто-то есть?
– Ты… но ты же убит… – Она повернулась, уставилась на трупы. – Ты просто…
– В машине кто-то есть?
Она ошеломленно покачала головой.
– Тогда идем. – Я махнул в ее сторону дулом дробовика. – У нас минута, если не меньше. Это место битком набито маршалами. Хочешь с ними познакомиться?
– Но… ты…
– Да господи, блин, ты хочешь умереть? Нет времени объяснять! Пошли.
Обратно вниз по лестнице, мимо упавших тел и растекающихся луж крови… подошвы ботинок мимоходом ее зачерпнули, оставляя липкие отпечатки на следующем пролете. Я снова включил связь.
– Это Вейл. Выхожу через заднюю дверь – со мной один заключенный. Огонь не открывать, просканируйте периферию на предмет входящих целей.
– Вейл? – Сакарян. – Что там произошло, что…
Я отключился.
Мы спустились на цокольный этаж, нашли дверь в переулок. Бронированная махина «лендровера» стояла в освещенном вспышками Мембраны мраке как доисторическое чудовище, готовое проснуться.
«Взломай этот кусок дерьма, хорошо?»
«Сделано».
Двигатель с грохотом ожил, люк с нашей стороны распахнулся. Для приличия я дробовиком подтолкнул Мадекве вперед. Усадил ее в машину, забрался следом.
«Рис, вытащи нас нахер отсюда. Петляющий маршрут, но старайся по возможности соблюдать ограничения скорости».
«Это можно».
«Лендровер» резко рванул вперед, разгоняясь с высоким воем турбин. Выполнил идеально выверенный поворот с торможением на следующем перекрестке, вильнул влево и прочь. Я выбрался из того угла, в который меня зашвырнуло на повороте. Маршалы очнулись, канал заполонила их ошарашенная болтовня. Многие задавали вопросы, ни один из которых не был излишне вежливым.
– Вейл? Вейл? – яростный голос Сакаряна перекричал весь остальной галдеж. – Ты что творишь, мудак краснопесочный?
Я снова включил передатчик. Почувствовал, как по лицу расплывается зыбкая адреналиновая ухмылка, словно пятно жира от дешевого напечатанного кебаба.
– Прости, комиссар. Беру заключенного под временную охрану. Тебе-то я не могу доверить ее безопасность.
Тишина. По тому, как исчезли фоновые звуки, я понял, что он отключил общий канал. Другого подтверждения мне не требовалось.
– Вейл?
– Брось, Сакарян, почему бы тебе не перестать притворяться?
Я искоса глянул на Мэдисон Мадекве. В свете приборных панелей ее лицо отливало эбонитовым блеском. Иисус и Пачамама, она великолепна даже во время отходняка после боя. Я жестом велел ей молчать, и она напряженно кивнула. Я нажал «связь» на моих внутренних системах, и увидел, как загорелась панель связи «лендровера». Голос Сакаряна наполнил салон.
– Я не знаю, о чем ты, блядь, говоришь, Вейл. Но тебе лучше вернуться сюда, прежде чем…
Я перебил его.
– Конечно. Позволь мне вкратце тебя просветить, комиссар. Вот так вот заявиться на Гингрич-Филд? У тебя что, маршальская служба спасения? Тогда ты довольно хорошо все скрыл, но ситуация не складывалась. Ты там не меня спасал – ты выслеживал Чанда.
– У тебя параноидальный бред, Вейл. Прошивка оверрайдера, которую установили в БВ, окончательно поджарила тебе мозги.
– В самом деле? Не хочешь тогда
