– Кажется, артефакту нужно некоторое время, чтобы полностью сменить цвет, – произнес Анмар, рассматривая черную пластинку на затянутой в перчатку ладони архана.
– Да. Пожалуй, несколько дней, – со вздохом произнес тот в ответ, все еще невидящим взглядом уставившись на, казалось, прожигавший ладонь артефакт.
– Ты чего такой хмурый? Разве не добился своего?Или не можешь заставить себя убить своего хозяина? Формация блокирует? – маг явно нервничал. Он был почти на свободе!
– Нет, я смогу преодолеть это при нужде.
Всего на миг, но этого хватит для разрушения катализатора.
– Все хорошо. Не волнуйся, скоро я смогу выполнить свое обещание. Ты сможешь вернуться на родину.
Сказав это, парень забросил катализатор в пространственный артефакт, после чего переместился в свои покои. Прежде всего ему нужно успокоиться и нормально поспать. Последние семь месяцев были очень непростыми. Он сильно ограничивал себя в отдыхе, а это не могло не сказываться на его общем состоянии.
Раздевшись и приняв ванну, архан улегся на свою кровать и закрыл глаза.
Проблема была не в том, что он не мог освободиться от влияния формации. Проблема в том, что он на самом деле не хотел убивать Ренана!
Глава 46
Глава 46.
Проснувшись следующим утром, Зиргрин проверил состояние катализатора. Он сменил цвет лишь на пятую часть. Время для решения еще было. Похоже, у него было еще где-то три-четыре дня.
В этот момент Зиргрин, как никогда, жалел, что в ту ночь в лесу вырезал для Ренана фразу «не смей отрекаться». Будь его хозяином сейчас Ликир — парень не усомнился бы ни на мгновение. Но что теперь делать? Ренан…
Принц за прошедшие годы стал для него действительно близким человеком. В конце концов, невозможно так долго заботиться о ком-то и не сформировать с ним эмоциональной связи. К тому же, Ренан относился к нему, как к разумному существу, а не бездушному безмолвному инструменту. Ренан был уникален. И именно поэтому Зиргрин когда-то выбрал именно его. Если бы он знал заранее!
Пластина исчезла в пространственном артефакте. Пора было приступать к своим обязанностям.
Ночью архан вернулся в свое тайное убежище. Он принес еду Анмару. Маг выглядел очень расслабленным, предвкушая скорую свободу.
— Ну как? Что с артефактом?
Архан показал катализатор.
— Еще около трех-четырех дней.
— Это уже ерунда, — выдохнул Анмар. — Я так долго ждал!
– Понимаю, — произнес Зиргрин.
— Для того, кто вот-вот освободится от подчинения похуже рабства, ты не выглядишь воодушевленным.
– Просто у меня эмоции не такие яркие. Влияние «клетки».
– Вот оно что… Слушай, что ты думаешь делать после того, как освободишься? Тебе, наверное, некуда идти?
– Я не собираюсь в Темную Империю, — едва заметно улыбнулся архан, правильно угадав направление мысли мага.
– Почему? Что тебя здесь держит? Освободившись, ты станешь для местных, как красная тряпка для быка. Раньше ты же собирался отправиться в Гарадат?
— Кто собирался? Я был в рабском ошейнике. Меня выкупил Самур и вылечил от смертельной болезни с условием, что я отправлюсь с ним. Не считай, что мне некуда возвращаться. На тот момент мне просто не оставляли выбора.
— Вот как… — бывший наказатель не знал, что еще сказать. Слова Зиргрина были разумны. Его ситуация тогда, и ситуация сейчас -- это две большие разницы. Силой увезти того, кто может телепортироваться, игнорируя антимагические свойства собственного тела? Нет смысла даже надеяться.
– Просто имей ввиду. Если тебе нужно будет где-то осесть, то Гарадат с радостью примет тебя. Я ручаюсь тебе за это.
– А что насчет тебя? Вернешься к работе наказателя? – поторопился сменить тему парень.
– Нет, – грустно хмыкнул Анмар. – После того, как сам побывал в этой шкуре… Нет, не смогу уже. Вернусь в родовой замок и возглавлю семью. Кроме отца из прямой ветви остался только я. Да и артефактор моего уровня ценится очень высоко. Не пропаду.
Вскоре архан вернулся к себе. Мика, заметив его странное эмоциональное состояние, подошла и вопросительно взглянула на парня.
– Все хорошо, – коснулся он пальцем щеки своей рабыни.
Ситуация была такой, что он просто не мог решить, что делать.
Пошатавшись еще из стороны в сторону, архан надел маску и покинул свое новое жилище. Здесь был не только смежный с покоями принца выход. Можно было вылезти в окно. Снаружи оно было покрыто мощнейшей древней магией, защищавшей от посторонних взглядов, но изнутри оставалось абсолютно прозрачным. К тому же, вылезти из него было очень легко.
Болт с привязанной к нему веревкой впился в стену. Зиргрин соскользнул вниз, после чего потянул веревку на себя под особым углом. Болт легко выпал, приземлившись в ладонь архана. Скручивая на ходу веревку, парень под иллюзией пошел в место, где бывал сотни раз в облике духа, но ни разу лично.
Лил читала при свечах. Это был какой-то женский роман из тех, где любовь побеждает все, а потом герои живут долго и счастливо.
– Привет, – тихо поздоровался парень, снимая с себя скрывающую иллюзию.
– А-а-а!
Лил так испугалась, что невольно вскрикнула. Зиргрин спешно закрыл ее рот ладонью.
– Ты чего вопишь?
– З-зир? – голос был похож на ментальный голос крылатого змея, но все же были существенные различия.
– Ты же знаешь, кто я!
– Прости, – постаралась успокоиться девушка, заправляя светло-голубое перышко своих «волос» себе за ухо. – Ты ведь никогда не приходил вот так… Это… Очень жуткий образ.
– В следующий раз тогда не стану приходить в своем истинном теле, – несколько расстроенно ответил архан.
– Нет, Зир! Я не это имела ввиду! Приходи в том виде, в каком хочешь! О, я такая не гостеприимная! Будешь вино или травяной чай?
– Лил, ничего не нужно, – усмехнулся архан, снимая маску. Как мало было в этом мире тех, кто видел его лицо. Мика, Морская Ведьма, Анмар и Лил. Это на трех разумных больше, чем дозволено королевской тени.
– Что-то лучилось, – утвердительно произнесла девушка, увидев возмужавшее, но все еще знакомое лицо Белого архана.
И Зиргрин все рассказал. Начиная от зачистки логова темных в Железных горах, и заканчивая получением ключа к свободе. Вот только цена этой свободы…
– Даже не раздумывай, – серьезно посмотрела на него девушка, выслушав обо всех его переживаниях. – Этот человек использовал тебя в качестве раба одиннадцать лет! Ты хоть понимаешь, как это долго!
