— Увы. От тебя ничего не скрыть. Но я пришел поговорить не об этом. Меня интересует судьба Вандербергов. Ты ведь сказал, что разберёшься с ними, или уже передумал? А может, Ивэлин, с ее милосердием, попросила тебя оставить эту парочку ведьм в покое?
— Нет. Я бы ее не послушал, — покачал головой маг. — Не тот случай.
— Так что ты сделал? — Лео даже шею вытянул, подчеркивая свой интерес.
— Ну, во-первых, опроверг тот факт, что женился на дочери Вандербергов. Пришлось немного поднапрячься и выставить все так, что мистер Вандерберг был некогда дружен с отцом Ив и потому выступил на свадьбе посаженным отцом. Во-вторых, именно схожесть девушек я и объяснил ошибкой в суждении о том, на ком именно женился.
— И что, полагаешь, все вот так взяли и поверили? — хмыкнул Лео.
— Слухи, конечно, будут. Но все это уляжется. Особенно на фоне новости о том, что моя невеста не дочь торговца, а настоящая леди из уважаемой, но разорившейся семьи. — Эдриан побарабанил по столу пальцами. — Так что, считай, эту проблему я решил. Одна новость вытеснила другую. А вот относительно наших обманщиц... — Тут Дерри сделал паузу. — Если бы они просто использовали Ивэлин, я бы закрыл на это глаза. Но тот факт, что они знали о ее участи, развязал мне руки.
— И? — нетерпеливо протянул Фаррел.
— Обе наказаны. Жаль, конечно, не в той степени, как я мечтал, — зловеще протянул лорд.
— То есть?
— Обе дамы отправлены под конвоем в самый дальний монастырь королевства, где будут денно и нощно замаливать свои грехи перед богами, — улыбка Риана стала еще шире, — и перед Ив.
— Монастырь?
— Да. Со всеми вытекающими. Обет молчания, скромность в одежде и помыслах и так далее. — Дерри откинулся назад. — Видел бы ты, как эти дамы кричали, узнав о своей участи. Похоже, для обеих лишение светского общества и всего прилегающего к этому счастью страшнее смерти. Ну, право слово, я не мог наказать их более жестко.
— Ив не позволила бы? — догадался Лео.
— Я не милосердный человек, — посерьезнел Эдриан. — Но даже я не могу иногда сделать так, как хотелось бы. Впрочем, его величество уже все знает. И по крайней мере расправу над одним банкиром мне простили.
— А где он? — спросил тихо Фаррел.
— Понятия не имею. Но ему как минимум лет десять придется носить волчью шкуру. А после такого очень тяжело восстановить человеческий облик. Звериная сущность чаще всего берет свое. Инстинкты и прочее. Так что вряд ли мы еще увидим Горана Беккера.
Риан снова бросил взгляд на часы и добавил коротко:
— Кажется, мне пора.
— Тогда до встречи. Полагаю, сегодня меня пригласили на ужин в твой дом? — нагло поинтересовался Фаррел. Дерри поднялся из-за стола и кивнул.
— Думаю, Ив не будет против. Кажется, ты ей нравишься. И, кстати, не ей одной, — намекнул он, и мужчины обменялись понимающими улыбками.
Несколько месяцев спустя. СтормхиллПортретная галерея больше не пугала меня. Я поняла это, когда открыла дверь и переступила порог, оказавшись там, где, по сути, все и началось.
Сейчас здесь было темно и пусто. Слуг так и не пустили внутрь с тех самых пор, как мы покинули имение перед свадьбой. И вот теперь я наконец решилась все изменить. В нашей с Эдрианом жизни больше не будет темных пятен и недомолвок. И мы постараемся оба.
— Откройте окна и проветрите помещение, — приказала спокойно.
Столпившиеся за моей спиной служанки вышли вперед, вооруженные ведрами и швабрами, метелками и вениками. Закипела уборка. В помещение впустили солнечный свет, который развеял мрак. А я, пока прислуга сражалась с запустением, прошла вперед, туда, где в самом конце галереи лежал на полу последний уцелевший портрет. Склонившись, подняла его. Он оказался тяжелым, и я прислонила изображение к стене, после чего отошла на пару шагов, чтобы рассмотреть лицо, написанное много лет, даже веков, назад.
Девушка на полотне была красива. Впрочем, все избранницы мужчин рода Дерри отличались привлекательностью. Увы, от портретов почти ничего не осталось. Служанки сейчас убирали обгоревшие рамы и вымывали золу и гарь со стен и пола.
Жаль, что Риан все уничтожил. Полагаю, у него просто не было иного выхода, чтобы выманить призрака из его укрытия, но картины жаль. И я помнила почти все лица, только на эту девушку мне хотелось посмотреть еще раз. До того как портрет отнесут на чердак. На последнюю уцелевшую картину. На первую невинно убиенную девушку, которая принесла столько горя всему роду Дерри.
Я не могла ее винить. Но и понять тоже не могла. Мстить так долго и так жестоко... Нет. Наверное, я бы не смогла поступить подобным образом. Сомневаюсь, что после развоплощения она попала в лучший мир. Хотя... Эдриана она все же пощадила. Наверное, не должна была, но пощадила — мне на счастье.
Помню, когда мы обсуждали с Рианом этот вопрос, он сказал, что если бы первый из рода согласился умереть, проклятье закончилось бы уже тогда, на нем.
— Понимаешь, — сказал мне тогда муж, — она хотела именно этого. Самопожертвования. Именно оно и остановило ее, доказательство того, что любовь существует. И именно поэтому я остался жив. А вот если бы я отказался...
— Но ты не отказался! — ответила я. Мы лежали в постели, утомленные ласками, и он, улыбнувшись, провел пальцем по моей обнаженной спине.
Даже сейчас я ощутила прилив счастья, вспоминая его слова. Его прикосновения...
— Что делать с портретом, миледи? — возник рядом старший лакей.
Я бросила еще один взгляд на несчастную красавицу и произнесла то, что произносить не собиралась.
— Оставьте ее в галерее. После уборки повесьте на прежнее место. Она заслужила быть здесь.
И подумала: «Хотя бы в благодарность за то, что оставила мне мужа и моему ребенку отца!»
Невольно опустила ладони на живот. Он был еще совсем плоским, но я уже точно знала, что там, под моими пальцами, бьется маленькое сердце. И я очень сильно подозревала, что забеременела в нашу первую брачную ночь. Как и хотел муж.
— Ив, пойдем отсюда! Здесь столько пыли! — произнесла Виктория, возникшая в дверном проеме. Она подошла ко мне и уверенно взяла за руку, не удостоив вниманием потрет, оставшийся стоять у стены. — Тебе, в твоем состоянии, просто нельзя дышать пылью и грязью! А еще тебе нужны только положительные эмоции! — добавила она и грозно свела брови.
Я улыбнулась и позволила подруге вывести себя из галереи. Там действительно было пыльно, несмотря на открытые окна, в которые тянуло теплым ветерком. Весна была в самом разгаре. Зеленели луга, и старый дуб покрылся молодыми побегами, хотя еще не развернул листья. Жаль, что мне теперь запрещено ездить верхом. Зато мы с Рианом часто гуляли на свежем воздухе, а когда он отсутствовал по делам королевства, его заменяла Тори.
