Внезапно, она насторожилась и завертела головой, оглядываясь по сторонам – ей показалось, что на Айвата направлена чья-то магия. Очень осторожно направлена, в четверть силы, но и ее хватало, чтобы удерживать его веревки в целости.
– Это что ж за гад старается? – пробормотала Мьюла. – Ну ничего, узнаю кто, мало ему не покажется!
Она быстро нащупала конец заклинания, направленного на Айвата, и пустила в обратном направлении крошечный, едва заметный Огонек. Огонек побежал по заклинанию, как по фитилю, сжигая его, обращая в пыль, а в конечной точке ужалил волшебника – мгновенно, но очень болезненно. В царящем гаме Мьюла не слышала крика волшебника, но не сомневалась, что при встрече с ее Огоньком он закричал. Теперь на ладони волшебника появится неисцеляемый крошечный ожог, по которому Мьюла без труда сможет установить, кто именно желает смерти Айвату.
Освобожденные от заклинания веревки Айвата затрещали, но он все равно отставал – Бонторн разорвал последний из узлов и ринулся за кинжалом. Руки Айвата уже были свободны, но ноги оставались связанными, он сидел на песке и торопливо распутывал узлы, когда Бонторн накинулся на него с кинжалом. От первого удара Айват увернулся и попытался подсечь Бонторна связанными ногами, но тот отскочил и повторил попытку.
Мьюла и Юлиса так переживали за Айвата, что не заметили, как слуга принес и поставил на стол вино и кушанья, как вернулся Керн.
– Я вижу, Айват еще жив, – сказал он.
– И даже побеждает! – с восторгом откликнулась Юлиса.
Мьюла внимательно оглядела Керна. Одну из ладоней он держал неестественно прямо, словно там была рана. Мьюла усмехнулась. Вот и выяснился скрытый недруг Айвата. Впрочем, кто он, и так догадаться было несложно.
– Я хочу представить вам кое-кого. – Керн пришел в сопровождении молоденькой, хорошенькой женщины, одежда и поведение которой сразу натолкнуло Мьюлу на мысль, что она не кто иная, как наложница при Пирамиде. Юлиса в свое время рассказала ей, что на Ксантине в ходу рабство, и при всех гостиницах и увеселительных заведениях есть наложницы – девушки для удовольствий.
– Это Вики, – продолжал Керн, насмешливо поглядывая на Мьюлу. – Айват нанял ее на время пребывания в Лорси и уже пользовался ее услугами несколько ночей.
Юлиса насупилась и бросила опасливый взгляд на Мьюлу, а та чарующе улыбнулась наложнице и сказала:
– Что ж, у моего жениха хороший вкус. Вики, садитесь с нами, выпейте вина. Я надеюсь, вы понимаете, что ваши услуги Айвату больше не понадобятся?
– Как скажете, – пробормотала девушка, и в ее голосе Мьюле вдруг почудилось тщательно скрываемое сожаление.
– Садитесь, – повторила Мьюла. Вики нерешительно уселась на краешек дубовой колоды, заменяющей стул. Мьюла налила ей вина. – Пейте, Вики, не стесняйтесь. Здесь отличное вино.
Если Керн и был раздосадован таким поворотом, то не подал виду.
Между тем бой в клетке окончился победой Айвата. Он впился зубами в шею поверженного Бонторна, рванул, разрывая артерию, и начал жадно глотать кровь еще живого, бьющегося в конвульсиях противника. Зрелище было отвратительное. Айват сейчас походил не на человека, а на кровожадного монстра. Мьюлу передернуло от ужаса и отвращения, а Айват вдруг поднял голову и увидел ее. Он остолбенел, отказываясь верить своим глазам, а потом разглядел выражение ее лица, помрачнел, резко встал и пошел из клетки, отмахнувшись от слуги, который настойчиво просил его раскланяться перед публикой.
Мьюла встретилась взглядом с Юлисой. Девушка смотрела на Мьюлу с мольбой и враждой одновременно.
«Он урмак, – говорили глаза Юлисы, – и я урмачка. А человеческая кровь ему понадобилась прежде всего из-за тебя!»
Мьюла мягко взяла ее за руку: «Прости меня». Юлиса несмело улыбнулась в ответ: «Да ладно, я понимаю».
Керн с интересом понаблюдал за ними, но ничего не сказал.
Мьюла опасалась, что Айват не решится подойти к их столу, но он подошел – уже одетый и умытый. Он окинул холодным взглядом всю компанию и посмотрел на сестру:
– Что все это значит, Юлиса?
– Ты невежлив, Айват, – вмешался Керн. – Разве ты не хочешь поздороваться со своим старым другом?
– Ты мне не друг! – отрезал Айват.
– Ладно, тогда поздоровайся хотя бы со своей невестой.
– С какой невестой? – не понял Айват и машинально взглянул на Вики.
– Со мной, дорогой, – пропела Мьюла, подошла к Айвату, обвила руками его голову, заставляя склониться к ней, и поцеловала в губы. Он нерешительно помедлил, но все же осторожно ответил на поцелуй. Его губы были теплыми и ласковыми, и Мьюле не верилось, что не так давно они впивались в шею поверженного и пили его кровь.
– Что ж, Айват, прими мои поздравления, у тебя будет самая красивая жена в Беотии, – подал голос Керн.
Айват растерянно глянул на него и перевел взгляд на Мьюлу:
– Жена?!
– Только не говори, что после всего, что между нами было, ты отказываешься на мне жениться! – с притворной обидой воскликнула Мьюла.
– А… э… – Айват растерянно мялся и мычал, не зная толком, как реагировать на странную ситуацию.
– Ладно, дорогой, – пришла ему на помощь Мьюла, – рассчитайся с Вики и проводи меня в гостиницу, или где ты здесь остановился.
– Он мне ничего не должен, – торопливо пробормотала Вики и бросила на Айвата взгляд, который тотчас пробудил в Мьюле острый приступ ревности. – Айват всегда платит вперед и… я могу вернуть часть куаров за оставшиеся две ночи. Не все, конечно, большая часть ушла хозяину, но свои чаевые…
– Оставь себе, – ответила Мьюла и потянула Айвата за руку, – пойдем дорогой, тебе надо отдохнуть.
– Позвольте, я сниму для вас самые лучшие апартаменты в самой лучшей гостинице Лорси, – вмешался Керн. – Это будет моим свадебным подарком.
– Обойдемся! – зло буркнул Айват, подхватил Мьюлу и Юлису под руки и увлек к выходу.
Гостиница, где жил Айват, оказалась в двух шагах от Пирамиды. Всю дорогу он шел размашистым шагом так, что девушки еле поспевали за ним, и угрюмо молчал. Так же молча он пролетел холл гостиницы, почти бегом поднялся по лестнице и принялся открывать ключом дверь.
Мьюла и Юлиса озабоченно переглянулись за его спиной.
– Братец-то злой, как голодный медведь, – одними губами прошептала Юлиса.
– А мы его накормим, он и подобреет, – шепотом откликнулась Мьюла.
Девушки дружно хихикнули.
Айват услышал их диалог, но не подал виду, правда, на душе у него внезапно стало легче. Горечь, овладевшая им, когда он увидел выражение ужаса и отвращения на лице дарианки, почти прошла, осталась только досада и недоумение на то, что Мьюла и Юлиса вдруг оказались здесь, да еще за одним столом с Керном.
