— А Тил и Ганион тогда всё ещё считали нас посланцами Седракса, или уже…
— Посланцами Седракса, — отрезал Ульфенор. — Иначе вас бы не тронули.
— Понятно, — кивнул я. — Ещё вопрос: вы знаете того, кто отправил нас с Тури в Каменный лес?
— Знаем. Вас отправил Ассанг. Ты, скорее всего, встречал его под одной из масок, и, конечно, под другим именем. Думаю, что под именем Лю-чародея.
Я усмехнулся. Что ж! Унди мог бы мною гордиться. Как я и ожидал, Лю — тоже всего лишь маска. Маска мага по имени Ассанг. Ну и имя, прости добрая динна! Вильту такое носить. Или змею какому-нибудь. Так и чудится что-то холодное, скользкое и с раздвоенным языком.
— К Лю… э-э-э, Ассангу, надо понимать, вы не питаете столь тёплых чувств, как к Седраксу?
Ульфенор с интересом взглянул на меня.
— Ты непрост, анхайр. Разговор ты начал как ривский извозчик, а теперь перешёл на слог менестреля.
Я развёл руками: «Ну, извини! Мысли в кучу собрал. Отчего же не изъясняться красиво?»
— Что до Ассанга — с Седраксом его не сравнить. Начнём с того, что он не человек, а, значит, его успех в У-Наринне ударит не по нам, а по людям. Легко понять, что в случае нашей неудачи мы сделаем всё, чтобы помочь Ассангу.
«Не человек! — я даже вздрогнул. — Но кто? Явно не хоринг. Оборотень? Вряд ли. Ведь его видели в разное время и я, и Тури. А хотя, почему нет? То, что мы его видели и во время Четтана и во время Меара говорит лишь об одном: он и не анхайр, и не мадхет. Кто сказал, что не бывает иных оборотней? Я и о мадхетах-то до недавнего времени толком ничего не знал. И, кроме того…»
Если Лю-Ассанг — оборотень, становится понятно, почему он послал именно нас, ведь мне его выбор всё время представлялся на редкость странным и необычным. Общая же природа Лю и нас всё легко объясняла.
— Если ты гадаешь, кто такой Ассанг, я скажу лишь одно: оборотень, но не такой, как ты или Тури. Подробности не спрашивай, они тебе ни к чему, да и никто из нас тебе ничего всё равно не скажет.
— Ладно, — пожал плечами я. — Спрашивать не стану.
В голове у меня уже оформилась очень интересная мысль, но я не спешил её высказывать. Успеется.
— Кто ещё, кроме Седракса, вас и нас направляется в У-Наринну? — спросил я, пристально глядя Ульфенору в глаза.
Тот глаз не отвёл. Встретил мой взгляд, еле слышно постукивая сапогом по камню. Я ничего не смог прочитать по взгляду — совершенно ничего. Будто глядел в пустоту. Хоринг долго молчал, словно взвешивал — стоит меня посвящать, или не стоит.
Наконец Ульфенор ответил:
— Мне об этом ничего не известно. Что, конечно, ничего и не гарантирует. В Каменный лес может придти кто угодно.
Ульфенор нахмурился — наверное, вспоминал прошлые Смутные дни. Это было первое проявление хоть каких-то чувств с момента нашей встречи.
— Кто угодно, — вздохнул я. — Понятно.
Хоринг взглянул на меня, словно на гусеницу, жрущую его яблоко.
— Понятно? Что тебе может быть понятно, анхайр? Ты знаешь о том, что за последние круги Седракс уничтожил больше магов, чем ты когда-либо встретишь? Он устранял всех, кто мог направиться в У-Наринну, кроме тех, кого намечал взять в Путь с собой.
— Людей?
— Не только. Впрочем, я понимаю тебя: ты прожил все свои круги за Юбеном, в самом сердце страны людей. Откуда тебе знать об остальных?
— Мне бы очень хотелось знать, — вырвалось у меня невольно. Получилось очень горячо и… искренне, что ли? Но я действительно хотел знать о мире куда больше, чем знал на самом деле. Скорее всего, эту смутную жажду знания пробудил во мне Унди Мышатник, упокой Тьма его нетрезвую душу.
— Хотелось бы? — Ульфенор вздохнул и опустил глаза. — Всё правильно. Именно поэтому мы с тобой и разговариваем. В противном случае ты валялся бы со стрелой в горле у Знака или попал бы в лапы к Аншану, а это немногим лучше, уж поверь.
— Уж верю, — отозвался я эхом. — Таких, как он, я прекрасно изучил. Пришлось.
В сущности, Аншан ничем не отличался от Чистых братьев, разве что при всём был ещё и магом. Кстати, кажется, я вспомнил его. Он служил наёмником именно у Чистых братьев в Плиглексе. Круга четыре назад, или пять. Надо сказать, охотником он был отменным, не зря из Плиглекса мне пришлось убираться в Дренгерт. Хвала небу, убрался вовремя, не возбудив ничьих подозрений.
— Старший, — наконец решился я. — У меня есть предложение… возможно оно покажется тебе смешным или чересчур самонадеянным. Возможно. Я ведь знаю слишком мало, да и то обо всём приходится догадываться самому, а я не безгрешен, могу и ошибиться.
Хоринги слушали внимательно, и заметно оживились уже к середине моей цветистой речи.
— Если я скажу глупость — что ж, буду рад, если вы меня поправите. Если рассмеётесь и прогоните — я не обижусь, хотя это будет очень непросто, не обидеться. И всё же я скажу, иначе мысль о том, что я мог что-то сделать и не сделал, будет мучить и грызть меня всю оставшуюся жизнь, хоть жизнь моя и кажется вам очень недолгой.
Итак. Там, в У-Наринне, я обещаю не поднимать оружие против вас, хорингов, и спутницу свою Тури сумею убедить в том же. А если получится — то и Лю. До тех пор, пока наш общий враг Седракс и его спутники не выйдут из игры. И желал бы услышать нечто похожее и от вас.
Сказав это, я набрал полную грудь воздуха и упрямо нагнул голову, готовый встретить всё, даже дружный издевательский хохот. Потому что происходящее сильно напоминало мне вторжение едва научившегося ходить карапуза с деревянным мечом в компанию отдыхающих после битвы воинов с предложением немедленно отдать ему, карапузу, все карамельки, и тогда деревянный меч милостиво не обрушится на головы воинов.
Но хоринги остались совершенно серьёзны.
— Другими словами, ты предлагаешь нам союз до разгрома Седракса, а там — как сложится?
— Да.
Ульфенор покачал головой, не то с сомнением, не то восхищённо.
— Ты удивляешь меня, анхайр. Если бы я не знал о тебе всего, я решил бы, что ты не впервые направляешься в светлую У-Наринну и по дороге очень убедительно разыгрываешь из себя неопытного новичка.
Я ждал. Понимать это как согласие, или нет, джерх забирай?
— Лиэнн куома шерх при наэнна, — сказал вдруг один из хорингов у костра — кажется, тот, которого звали Тил. — Но шерх, но куома. У-Наринна санн-ма оти.
— Куома при одэ, — ответил Ульфенор, едва заметно пожав плечами. — Да-эс анхайрэ но куома. При анхайр. Шелл оти Седракс санн-ма туа но.
Унди когда-то учил меня меня Старшей речи. Кажется, я оказался неспособным учеником. Я понял всего лишь несколько слов и совершенно не уловил смысла сказанного. Жаль.
— Хорошо, анхайр, — сказал Ульфенор, вновь обращаясь ко мне. — Пока с Седраксом не будет покончено, хоринги не тронут ни Лю, ни тебя, ни Тури. Если такое время вообще наступит…
