Сержант не сумел сдержать улыбки:
– Вольно. Ладно, Карлотта, куда ты хочешь идти?
– Чего я боюсь, – сказала сестренка, – так это того, что выйду не через ту дверь и впущу сюда стаю диких крыбов. Они накинутся на новых слизней и сделают фарш из крыбов-рабочих, если те попытаются вмешаться.
– Если их усыпить, они увязнут в бактериальном бульоне, – заметил Эндер. – Не утонут, так растворятся.
– Постараемся причинять как можно меньше вреда, – сказал Сержант, – но возвращаться тем же путем, которым мы пришли, нет никакого смысла – рельсы просто идут по кругу, пока не достигнут исходной точки.
Карлотта согласилась, но куда идти, все равно не знала.
– Вопрос в том, находится ли мостик в сердцевине, на равном удалении от всех двигателей и датчиков, так что все провода и линии связи одной длины? Или на краю, где могут быть иллюминаторы?
– Если там есть иллюминаторы, – сказал Сержант, – тогда они должны быть как можно дальше впереди, чтобы камень обеспечивал им максимальную защиту.
– Но какой смысл в иллюминаторах, которые смотрят только в одну сторону? – спросила Карлотта. – У этого корабля круговая симметрия, у него нет брюха или спины, как у наших.
– Значит, на мостике иллюминаторы со всех сторон? – спросил Эндер.
– Даже в самом узком месте, под самым камнем, диаметр составляет почти девятьсот метров, – ответил Сержант. – Многовато для центра управления.
– То есть про иллюминаторы можно забыть?
– Нет, – сказала Карлотта. – Пять колонн полностью дублируют друг друга. Избыточная надежность. Думаю, центров управления тоже пять, все они подсоединены ко всем устройствам корабля и во всех есть иллюминаторы на случай отказа внешних датчиков.
Сержант кивнул:
– И все отделены друг от друга, чтобы повреждение в одном не привело к разгерметизации другого.
– Пилоты могут просто прятаться в одном из центров управления от одичавших крыбов, – заметила Карлотта.
– Значит, пойдем до упора вперед, – подытожил Сержант, – а потом попытаемся поискать центры управления по периметру, точно посередине между стояками.
– Лучший вариант, – согласилась Карлотта.
– Если жукеры-рабочие тоже питались этими слизнями, – предположил Сержант, – не ведет ли какая-нибудь линия доставки и туда?
– Вряд ли, – отозвался Эндер. – Королева улья всегда рядом с яйцами, и пища сама идет к ней. Но рабочие ловят себе еду в перерывах между сменами.
– Значит, дальше просто коридоры, никаких рельсов, – сказала Карлотта.
– Интересно, насколько далеко мы уже зашли?
Хороший вопрос. Они проделали немалый путь по туннелю для вагонеток.
– Карта, – сказала Карлотта.
В полуметре от нее возникла трехмерная модель корабля. На самом деле там, конечно, ничего не было – лишь иллюзия на экране ее шлема. Шлем определял, в какую сторону она смотрит, а когда она слегка чмокала губами, картинка увеличивалась. Щелчок языком уменьшал картинку.
– На самом деле мы ближе к передней части камня, чем к задней, – сказала она. – Королева улья окружена камнем сверху и с боков. Так что если где-то и есть иллюминаторы, они должны быть в стороне кормы.
– Значит, мы проскочили мостик, пока шли сюда, – разочарованно проговорил Сержант.
– Зато многое узнали, – возразила Карлотта. – О том, что королева мертва, для чего нужны крыбы и так далее.
– К тому же мы были в туннеле, – заметил Эндер. – Мы можем идти только туда, куда ведут коридоры.
Сержант не ответил, направившись к одному из пяти люков по периметру.
– Почему ты выбрал именно этот? – спросила Карлотта.
– Наугад, – ответил мальчик.
За люком они вновь обнаружили облако мусора и несколько жаждущих их крови крыбов. Сержант прыснул газом, и Карлотта закрыла люк. За следующим оказалось то же самое, но на этот раз Сержант повел всех внутрь. Закрыв за собой люк, они с помощью газа проложили себе путь по ведущему в сторону кормы коридору – вниз, с точки зрения жукеров, или направо, с точки зрения их самих, шедших по стене низкого широкого туннеля.
В коридоре повсюду плавали останки одичавших крыбов.
– Чем они питаются? – спросила Карлотта.
– Здесь нет ничего, кроме частей тела самих крыбов, – ответил Эндер. – Они едят друг друга.
– Кто-то же должен снабжать систему питательными веществами, – презрительно заметил Сержант.
– Кто-то грабит кладовую, – сказал Эндер. – С трона королевы ведут пять пандусов к пяти люкам, к которым прибывают вагонетки. Но только через тот, в который мы вошли, поступают живые слизни. Хотя это вовсе не означает, что система не поставляет слизней ко всем пяти вагонеткам. Одичавшие крыбы могут пожирать четыре пятых всей еды в самом начале ее пути.
– Может, слизни поступают из экосистемы? – спросила Карлотта. – Именно оттуда их и забирают. Но слизни не оставляют плавающих в туннелях кусков скелета.
– Рано или поздно все выяснится, – сказал Сержант, – но пока что давайте думать о деле.
Сейчас они находились на уровне, который, судя по карте Карлотты, располагался ближе к корме от пересечения камня с корпусом.
– Если иллюминаторы вообще есть, они могут начинаться как раз здесь.
– Максимальная защита, – кивнул Сержант. – Давайте взглянем.
Заполнив коридор газом, они двинулись по кругу. Однако все встречавшиеся им люки вели внутрь, в сторону сердцевины.
– Может, мы ошибаемся и центр управления находится в сердцевине? – задумчиво протянула Карлотта.
– Почему бы не посмотреть? – понял ее Сержант.
Они заняли обычную позицию у люка, и девочка открыла его.
Казалось, на нее накинулись все крыбы, какие только были на корабле.
Карлотту отбросило к противоположной стене. Сержант и Эндер начали отчаянно распылять газ, но крыбам потребовалось несколько секунд, чтобы впасть в ступор, и за это время двое успели вонзить клешни под шлем Карлотты. Если бы они знали человеческую анатомию, могли бы перерезать ей сонную артерию, но вместо этого вцепились в мягкие ткани под челюстью. Боль была невыносимой.
Карлотта попыталась уползти, но что-то держало ее за ногу и не отпускало.
Сержант. Ее держал Сержант. Все крыбы, хлынувшие из-за люка, безвольно плавали в воздухе, по инерции ударяясь о стены. Эндер продолжал заливать помещение газом. Оттуда больше никто не появлялся.
– Кровищи-то сколько, – пробормотал Сержант. – Кто бы мог подумать, что в девчонке так много крови?!
Он перефразировал «Макбета» – то ли пытаясь ее отвлечь, то ли справиться с собственным страхом. Карлотта потянулась к шлему, чтобы его снять, но это уже сделал Сержант, а она и не заметила – боль была такая, будто ей с размаху врезали молотком в челюсть. Минуту спустя брат уже наложил повязку с коагулянтом и ввел обезболивающее.
