нет права на ошибку.
— Я знаю.
— Итак, каков код?
— Дай мне сосредоточиться, — резко ответила Ашра, не отрывая взгляда от сундука. Панели засветились разными цветами, когда она протянула к нему руку, не дрогнув. — Синий, — пробормотала она, нажимая на соответствующую панель. Прозвучал сигнал, заставивший Лукана вспомнить о Салазаре, когда синий свет погас. Больше ничего не произошло.
— Один, — с облегчением сказал он.
Ашра не подала виду, что услышала его, и прижала палец к красной панели. Раздался еще один звуковой сигнал, и свет погас.
— Два. — Во рту у Лукана пересохло, сердце пыталось вырваться из груди. И я даже не прикасался к панелям. Он не мог не восхититься выдержкой Ашры — в ее глазах не было и намека на страх, а рука не дрожала ни на йоту. Она нажала на оранжевую панель. — Три, — сказал Лукан, когда свечение панели погасло. Милосердие Леди, мы действительно собираемся это провернуть.
— Зеленый, — выдохнула Ашра, указывая пальцем на панель того же цвета. Она заколебалась, прищурив глаза. — Черт.
— Что случилось?
— Зеленый — последний цвет в последовательности.
Лукан склонился над шкатулкой.
— По-моему, она выглядит зеленой, — сказал он, указывая на панель под указательным пальцем Ашры. — В чем проблема?
— Если она зеленая, то какого же цвета эта? — Воровка указала на другую панель.
— А... тоже зеленая. Более светлая, но...
— Все еще зеленая.
— Можно сказать, бирюзовая...
— Она светло-зеленая.
Черт возьми, она права. Лукан вздохнул и провел рукой по волосам:
— Ты уверена, что понтифик не был более конкретен?
— Он только сказал зеленая. — Ашра облизала зубы. — Нам придется угадать.
Кровь леди. «Если мы ошибемся...»
— Наказание. Я знаю.
Они молча уставились на шкатулку.
— Так какая же? — спросил Лукан. — Светло-зеленая или темная?
— Темная. — Она потянулась к панели.
— Подожди.
Воровка встретилась с ним взглядом:
— Для чего?
Лукан сглотнул:
— Хм... Возможно, мне следует...
— Нажать на нее для меня? Как по-рыцарски с твоей стороны.
Ашра снова обратила свое внимание на шкатулку и — без малейшего колебания — нажала на темно-зеленую панель. Лукан затаил дыхание, готовясь к тому, что рука воровки вспыхнет пламенем, или превратится в пыль, или к любому из дюжины ужасных сценариев, но вместо этого прозвучал сигнал — более низкий, чем остальные, — и темно-зеленый свет погас. Последовала серия щелчков, сопровождавшихся странным жужжащим звуком. Все пять стеклянных панелей начали мигать одновременно, а затем погасли.
— Она открыта? — спросил Лукан, едва дыша.
Словно в ответ, крышка шкатулки начала медленно подниматься, откидываясь назад, открывая внутренности, обшитые золотистым шелком. И кинжал, лежавший на бархатной подушечке.
Клинок Сандино.
Лукан не смог сдержать улыбки. «А вот это, — сказал он, встретившись взглядом с Ашрой, — было хорошим решением». Воровка ничего не ответила, хотя тень улыбки, возможно, промелькнула на ее губах, когда она потянулась к шкатулке и достала кинжал. Смотреть было не на что: само лезвие было покрыто пятнами ржавчины, серебряная рукоять и крестовина потускнели.
— Что могло понадобиться от него Безликим? — пробормотала Ашра. Когда она перевернула клинок, в навершии сверкнул драгоценный камень грубой огранки.
— Камень, — взволнованно произнес Лукан, — поднеси его к свету. — Воровка подчинилась, и они оба увидели, как драгоценный камень засиял пурпурно-черным светом.
— Пурпурный кристалл, — сказала Ашра, и ее глаза расширились, когда до нее дошло. — Вроде тех, за которые, по твоим словам, всегда торгуются Безликие.
— Вот именно, — ответил Лукан, не в силах сдержать волнение в голосе, когда недостающая часть плана Маркетты наконец-то встала на место. — Безликим нужен не клинок, а кристалл, вделанный в рукоять. — Он протянул руку. — Можно мне? — Ашра протянула ему клинок рукоятью вперед, и он взял его почти благоговейно, не в силах оторвать взгляда от драгоценного камня. Один из легендарных пурпурных кристаллов. Я не могу в это поверить. Он прижал большой палец к кристаллу, его поверхность была шероховатой и на удивление холодной для его кожи. Если бы только отец мог это видеть...
Он вздрогнул, когда его охватило странное чувство; ощущение присутствия — вневременного и необъятного — заполнило его разум. Что за чертовщина... Вкус меди на языке. В ушах зазвенело, словно тысячи кричащих голосов на самом пределе слышимости. И череда образов, перетекающих друг в друга: черная башня, поток белого света, бледные щупальца, извивающиеся на фоне серо-стального неба...
Затем присутствие исчезло так же быстро, как и появилось, оставив Лукана, дрожащего на сиденье экипажа, — и первобытный страх, скручивавший его внутренности.
— Лукан? — рискнула спросить Ашра. — Ты?..
— В порядке, — выдавил он, отмахнувшись от ее беспокойства. — Просто немного кружится голова. Не выспался.
Глаза воровки сузились, но она не стала давить на него дальше:
— Нам нужно двигаться.
— Согласен. — Он выбрался из экипажа и увидел, что Деластро стоит неподалеку и вытирает тряпкой свой меч. На правой щеке у нее были брызги крови.
— Итак, я вижу, Клинок у тебя, — заметила она. Ее взгляд метнулся к Ашре. — Похоже, ты действительно так хороша, как утверждают.
Ашра промолчала.
— Сражение, — сказал Лукан, глядя на мертвые тела и наемников, которые, присев на корточки рядом с трупами, шарили по карманам и снимали кольца. — С вашей командой все в порядке?
— Конечно, с ними все в порядке. Это была не более чем детская игра. Бойня, а не сражение. — Она отбросила тряпку в сторону и указала клинком на Лукана. — Вы должны мне пятьдесят дукатов.
— Вы их получите. Даю вам слово.
— Мне важны не ваши слова, а только монета. Я хочу, чтобы они были помещены в банковский дом Брандта и Балинора в Амберле́ — назовите мое имя, и они примут все необходимые меры. Если монеты не будет в их хранилище через месяц...
— Да, я знаю. Вы выследите меня и прижмете мои яйца к стене арбалетной стрелой.
— Что-то в этом роде. — Деластро вложила меч в ножны. — Итак, Клинок у вас. Что вы будете делать теперь?
— Это вас не касается.
— Да, но, должна признаться, я испытываю профессиональное любопытство по поводу ваших намерений и того, как вы планируете это сделать. Я так понимаю, вы все еще хотите, чтобы я доставила эту пустую шкатулку Маркетте? Было бы гораздо проще просто оставить экипаж здесь. Я могу сказать ему, что на мою команду напала большая толпа, и у нас не было другого выбора, кроме как его бросить здесь.
— Нет. Мне нужно, чтобы вы отвезли ему шкатулку. — Тогда у этого безумного плана будет хоть
