теперь обговаривали тактику всерьез, внимательно выслушивали друг друга и ненавязчиво предлагали ходы: “Думаешь, нам стоило бы?.. А что, если мы?..” Кэсси опять включила запись и прокрутила для Сэма отрывки вчерашнего допроса. Факс мультяшно запищал и выплюнул распечатки телефонных звонков Дэмьена, и Кэсси с Сэмом склонились с фломастерами над распечатками и что-то тихо забормотали.
Когда они наконец ушли – на прощанье Сэм быстро кивнул мне через плечо, – я выждал, прикидывая, когда они начнут допрос, и отправился их искать. Я нашел их в большой допросной и опасливо юркнул в кабинку. Уши горели, словно у подростка, который пробрался в магазин для взрослых. Я все на свете отдал бы, чтобы не смотреть на это, но как удержаться, не знал.
В обстановку допросной они постарались добавить человеческого уюта, насколько это вообще возможно: на стульях небрежно брошены сумки и шарфы, на столе рассыпан кофе и валяются пакетики сахара, рядом лежат мобильники, посреди стола кувшин с водой и тарелка с липкими сладкими пончиками из кафе напротив. Дэмьен, все в том же безразмерном свитере и старых штанах – похоже, он так и проспал всю ночь, не раздеваясь, – озирался, обхватив себя руками. После тюремной камеры ему, наверное, казалось, будто он в рай попал – теплый, безопасный и почти родной. Приглядевшись, я заметил в волосах у него колтуны, а на подбородке жалкую щетину. Облокотившись на стол, Кэсси с Сэмом ругали погоду. Дэмьену они предложили молока. В коридоре послышались шаги – если это О’Келли, то он в момент вышвырнет меня отсюда обратно на горячую линию, ведь к следствию я больше отношения не имею. Однако шаги проследовали мимо и затихли. Я уткнулся лбом в стекло и закрыл глаза.
Начали они с мелких подробностей. Голоса Кэсси и Сэма переплетались, певучие, словно колыбельная. “Как вам удалось выбраться из дома и не разбудить маму? Правда? Я, когда подростком был, тоже так делал… А вы такое и раньше проделывали? Господи, кофе отстойнейший, может, вам колы налить или еще чего-нибудь?” Работали они слаженно, Кэсси с Сэмом. Справлялись отлично. Дэмьен расслабился. Даже рассмеялся, сдавленно и жалко.
– Вы же состоите в “Стоп шоссе!”? – наконец спросила Кэсси.
Голос ее звучал с прежней непринужденностью, и никто, кроме меня, не заметил бы в нем напряжения, которое свидетельствовало, что шутки кончены.
Я открыл глаза и выпрямился.
– Когда вы присоединились к этому движению?
– Этой весной, – с готовностью ответил Дэмьен, – в марте или около того. У нас в колледже на факультете объявление висело про акцию протеста. Я знал, что летом буду работать на раскопках в Нокнари, поэтому я решил, что… Решил, это и ко мне относится, что ли. И я пошел.
– Эта акция протеста где-то в двадцатых числах марта проходила, да? – Сэм заглянул в бумаги и потер затылок. Он изображал копа-деревенщину, доброжелательного, надежного и туповатого.
– По-моему, да. Мы у Парламента собирались. – Дэмьен непринужденно оперся о стол и принялся поигрывать кофейной чашкой, разговорчивый и старательный, словно пришел на работу устраиваться. Я такое и прежде видел, особенно когда преступник еще новичок, такие не привыкли считать нас врагами и, оправившись от первого потрясения и длительного напряжения, охотно идут навстречу.
– И когда вы присоединились к движению?
– Нокнари – очень важное место, первые поселенцы появились там в…
– Марк рассказывал, – улыбнулась Кэсси, – как вы, наверное, догадываетесь. Вы именно тогда познакомились с Розалинд Девлин или и раньше ее знали?
Молчание – короткое, неловкое.
– Что? – переспросил Дэмьен.
– Она в тот день регистрировала участников. Вы тогда с ней познакомились?
Снова молчание. Потом бормотание:
– Не понимаю, о чем вы…
– Да ладно вам, Дэмьен. – Подавшись вперед, Кэсси постаралась заглянуть ему в глаза, но Дэмьен уставился в свою чашку. – Вы такой молодец, так что, пожалуйста, не разочаровывайте меня.
– Вы звонили Розалинд и посылали ей сообщения. – Сэм положил перед Дэмьеном помеченные фломастером распечатки. Дэмьен тупо уставился на них.
– Почему вы не хотите признать, что дружите с ней? – спросила Кэсси. – Это же не преступление.
– Не хочу втягивать ее в это, – выдавил Дэмьен. Плечи у него напряглись.
– Нам не нужно никого никуда втягивать, – мягко проговорила Кэсси. – Мы просто обязаны выяснить, что случилось.
– Я уже все вам рассказал.
– Знаю, знаю, но еще немножко осталось. Надо кое-какие детали уточнить. Вы тогда и познакомились с Розалинд, на этой акции протеста?
Дэмьен провел пальцем по строчкам.
– Да, когда я регистрировался. И мы разговорились.
– Вы друг другу понравились и поэтому продолжили общаться?
– Да, наверное.
Дальше Сэм с Кэсси вернулись к началу. “Когда вы начали работать в Нокнари? Почему выбрали именно это место? Да, я в свое время тоже в восторге была…” Постепенно Дэмьен опять расслабился. За окном по-прежнему лил дождь, по стеклу сползало рваное полотнище воды. Кэсси пошла за очередной порцией кофе, а вернувшись, с виновато-лукавым видом положила на стол упаковку печенья с ванильным кремом. Спешить некуда – Дэмьен уже признался. Если он потребует адвоката, любой адвокат посоветует ему сделать как раз то, чего от него добиваются, – рассказать обо всем. Если у тебя есть сообщник, значит, виноват ты лишь наполовину, а вот дело существенно усложняется. Адвокаты такое обожают. Кэсси с Сэмом могут теперь хоть весь день сидеть, хоть целую неделю, вообще сколько влезет.
– Когда вы с Розалинд начали встречаться? – спросила немного погодя Кэсси.
Дэмьен, который до этого складывал из распечатки гармошку, изумленно вскинул голову:
– Ч-что?.. Мы не… Не встречаемся… Просто дружим.
– Дэмьен, – Сэм укоризненно постучал по распечаткам, – сами посудите. Вы звоните ей по три-четыре раза на дню, то и дело сообщения отправляете, по ночам вы часами болтаете по телефону…
– Ой, помню такое, – мечтательно вздохнула Кэсси, – когда влюблен, денег на телефоне вечно не хватает…
– Остальным своим друзьям вы звоните гораздо реже. Девяносто пять процентов звонков и сообщений поступают на номер Розалинд. И в этом нет ничего предосудительного. Она очаровательная девушка, вы отличный парень, почему бы вам и не встречаться?
– Погодите-ка. – Кэсси вдруг выпрямилась. – Розалинд как-то связана с этим делом? Вы поэтому не хотите о ней говорить?
– Нет! – почти выкрикнул Дэмьен. – Отвяжитесь от нее!
Кэсси с Сэмом изумленно посмотрели на него.
– Простите, – пробормотал Дэмьен, помолчав. Глаза у него были мокрые. – Просто я… Она к этому вообще отношения не имеет. Не трогайте ее, ладно?
– Тогда к чему все эти тайны, Дэмьен? – спросил Сэм. – Если она тут ни при чем.
Дэмьен пожал плечами:
– Ну так. Мы никому не рассказывали, что встречаемся.
– Почему?
– Так решили. Отец Розалинд взбесился бы.
– Вы ему не нравились? – Удивление Кэсси прозвучало как комплимент.
– Нет, не нравился. Он вообще не разрешает
