силу (минус тело и разум, плюс сумасшествие и неутолимая жажда заполучить чужие эмоции, магию и жизненную энергию). Разумеется, рядышком оказывается змеюка Лекаси — всегда присутствующая на таких мероприятиях — и лишается жизни от рук единственного существа Гилмара, кто может её убить. Месть свершилась! Ну, а дальше небольшой воспитательный момент для джиннов. По правде говоря, не думал, что история с проклятием так затянется… Но вышло, как вышло. Хотя с уничтожением расы стихийных духов я немножко перегнул. Довели меня тогда, — хмыкнул мужчина. — Вот как-то так всё и произошло.
— И что же было за условие снятия проклятия? — полюбопытствовала я.
— Снять проклятие сможет потомок одного из родов, затеявших недоброе против джиннов. Он должен прочувствовать всё то, что чувствовали все духи стихий во время действия проклятия, и разделить с ними. Ему необходимо быть признанным сильнейшим и занять трон королевства джиннов, не желая власти. И только тогда проклятие спадёт и души всех проклятых уйдут на перерождение.
— Хитро! В мире было много людей и не только, кто недолюбливал джиннов и мог что-либо против них планировать. Следовательно условие засчитывается как легко выполнимое и усиливает проклятие. Второе тоже звучит несложно. Но по факту каждая стихия одно и то же чувство воспринимает по-разному, следовательно, чтобы эти чувства разделить, избавителю необходимо обладать всеми стихиями. При этом нужно не только глубоко проникнуться, но и доказать свою силу. А уж чтобы занять трон, совершенно не думая о власти, нужно сильно постараться.
— И при этом Вы так искусно вплели в условия снятия уничтожение всей расы под предлогом перерождения, — ехидно заметил Шехай.
— Я просто защищал тех, кто мне дорог, — недобрым взглядом смерил метаморфа призванный джинн.
— Поэтому тысячи лет про́клятые ду́хи бесчинствовали в Гилмаре.
— Ещё раз повторяю: не знал, что всё так затянется. Думал, пройдёт пара сотен лет и проклятие снимут, а после джинны окончательно освободятся от тлетворного влияния Лекаси, переродившись, очистившись от скверны.
— Как у Вас всё просто! — оскалился Шехай. — Уверен, Вы и себя считаете не злодеем, а избавителем!
— Мир не чёрно-белый, мальчишка. Не существует исключительно хороших и плохи…
— Ну-ну, — перебив джинна, хмыкнул Фэйтгард.
Оба оппонента принялись прожигать друг друга яростными взглядами.
Ладно, я всё узнала — пора заканчивать. А то остатка сил мне не хватит, чтобы удерживать злющую душу в круге и одновременно с этим успокаивать Высочество.
— Благодарю Вас за то, что откликнулись на призыв, Ксашш. Лёгкого посмертия, — попрощалась и закончила ритуал.
— Нет, ты его слышала?! — спустя несколько минут тишины, потраченных мною на избавление от улик (Не хватало ещё, чтобы Темнейшество узнал, чем мы тут занимались!), возмутился принц метаморфов. — Да он наверняка и про изнасилование Лекаси соврал!
Закатила глаза.
— Шехай, ты хорошо пентаграмму и круг призыва рассмотрел? Он, даже если бы сильно захотел, не смог сказать ничего кроме правды. Я, по-твоему, вообще в некромантии не разбираюсь? — уперев руки в боки, с лёгкой обидой в голосе уточнила у Фэйтгарда.
— А ты разбираешься? — с каким-то суеверным ужасом уточнил друг.
— Только в ритуалах призыва. Остальные тонкости подробно не изучала. Времени не было.
— Эль, сестричка, зачем тебе это нужно? Ты Ясмира Хардгрэйва видела? Он же сам словно лич! От него прям распространяется эта мерзкая энергия. Потусторонняя и ледяная, промораживающая все внутренности, — содрогнулся Шай.
— Не знаю, что там с братом Далии, но Вайлета Морта некромантия не сильно испортила. Разве что характер, — хмыкнула я.
— Так у него, как и у Шэра, уровень магистра по некромантии! Это по менталке он архимаг! — пояснили мне. — А вот Ясмир самый что ни на есть архимаг-некромант!
— Мило. И очень лестно, Шай, — хихикнула я.
На лице собеседника отразилось полнейшее непонимание.
— Не думаю, что я когда-либо смогу стать архимагом в некромантии.
Спрятала в рюкзак королевский венец и, проверив, что развеяла всю маг-защиту и не оставила следов призыва, приказала стихии вернуть изначальный выход из пещеры.
— Да-а-а, сестричка, мы попали, — присвистнул Шехай, первым покидая место проведения ритуала. — Вот и доброе утро! Срочно придумывай, что будем дружно врать Шэру.
— Почему я?
— Потому что лично я не знаю, чем могут заниматься две благородные девицы в пустыне ночью. Есть у меня, конечно, парочка предположений… хе-хе… но их моему злющему братцу точно не стоит озвучивать.
Фыркнула и, присев, коснулась ладонями песка, настраиваясь на стихию земли. Осторожно слилась с окружающей магией… И ничего.
Встала и огляделась.
— Ну?
— План А провалился. Сокровищ и редкостей не обнаружено. Сразу говорю, венец предъявлять не будем. Так возникнет только больше проблем.
— Если есть план А, то есть и Б? — с надеждой уточнил друг.
— Можно попытаться добыть из кактусов воду…
— Хм, думаешь, разумно звучит, что две аристократки ночью пошли добывать из кактусов воду, когда она в лагере даже не думала заканчиваться? — скептически отнёсся к моему предложению метаморф.
— Женская логика, Шай. Да и матушка твоя могла нас напугать, вот мы и сбежали, потерялись, захотели пить…
— Забыли, что владеем магией, — закатил глаза он.
— Всё может быть, — пожала плечами.
— Ещё идеи?
— «Феррен» испугалась ночного представления королевы Элены, убежала и истерила всю ночь в пустыне. Я успокаивала и отгоняла животных, желающих ею полакомиться.
— Что ж, давай остановимся на этом
