гармонии человека с природой в конечном счете добиться переустройства общества на основе идеалов доброты, совести и человечности. Во имя этого они призывали развернуть каждодневную работу по улучшению жизни людей, совершенствованию их самих и их взаимоотношений в пределах семьи, близких, квартала, района, города. Гуманистическая партия Чили вошла в 1990 г. в правящую коалицию и имела одно место в коалиционном правительстве П. Эйлвина.
Особенно широкие размеры приобрело движение ассоциаций жителей городских кварталов, зародившееся в «поселках нищеты» и распространившееся и на остальные городские районы, вплоть до кварталов средних слоев. Ассоциации жителей организовали взаимопомощь, поддержку особо нуждающихся. Совместными усилиями они создавали социальную микроструктуру (народные библиотеки, столовые, оздоровительные спортивные комплексы, детские учреждения), решали вопросы благоустройства территории, снабжения населения, улучшения окружающей среды, озеленения, рационального досуга жителей, развития культурных учреждений и т.д. Защищались права жителей на землю и жилища. В связи с движением ассоциаций жителей получила развитие идея народного самоуправления. В ряде случаев возникли очаги социального экспериментирования в виде самоуправляющихся общин, автономных от государственно-бюрократических структур власти. Крупнейшей из таких общин была община округа Вилья Эль-Сальвадор в Лиме с 300 тыс. жителей, с собственным управлением и федерацией 4 тыс. низовых организаций разного рода. Община организовала ассоциацию мелких и средних предприятий по снабжению продукцией населения округа, которая позволяла обеспечить и занятость жителей.
Особое место занимало движение индейских общин, отстаивавших свое право на землю, на самобытность и автономию. Это движение объединяло индейские племена главным образом сельвы Анд и бассейна Амазонки, сохранившие многовековые устои традиционного индейского общества. Хозяйственное освоение этих территорий грозило полной утратой их самобытности, что вызвало ответную реакцию индейцев. Движение федераций индейских общин имело целью интеграцию их в современную цивилизацию с сохранением автономии от внешнего мира и развитием на собственной традиционной основе, коренным образом отличающейся от европейской и креольской цивилизаций, невосприимчивой к капиталистическому развитию, федерации индейских общин сельвы активизировались в 80-е годы в Перу, Эквадоре, Боливии, Бразилии и других странах. В июне 1990 г. произошли массовые выступления горных индейцев в Эквадоре. В декабре в Гуаякиле состоялся съезд Национальной конфедерации индейцев, потребовавших бесплатной передачи земли индейским общинам, материальной и финансовой помощи им, признания Эквадора многонациональным государством и введения автономии для индейцев. В ответ на отказ правительства в полном объеме удовлетворить эти требования, особенно по последним пунктам, индейские лидеры прервали диалог и призвали своих соплеменников перейти к самочинным действиям по захвату земель и не признавать республиканские власти. Аналогичные требования полных прав на территории их обитания предъявили властям индейцы Боливии, Перу, Бразилии.
500-летие открытия Америки Колумбом отмечалось в 1992 г. индейскими организациями как «500-летие горя, крови и бедствий», нищеты, эксплуатации коренного населения Америки, лишения его собственной культуры и самобытности. В сентябре 1992 г. собрание представителей коренных народов континента в Каракасе – «Индейский парламент Америки» – высказалось в защиту интересов индейских народов, их самобытной культуры, «против уподобления Западному миру», за право на самоопределение и представительство в правительствах.
Бурное развитие массовых низовых народных социальных движений привлекло внимание ряда политических партий, особенно социалистов и социал-демократов, постаравшихся завязать с ними взаимные связи и учесть их устремления в своих программах и деятельности. Идея развития самоуправления и альтернативной народной власти, выдвинутая социалистами, в значительной мере явилась реакцией на эти движения и попыткой соединить их с социалистической перспективой развития общества, с партийно-политической борьбой левых сил, не нарушая их автономии и многообразия.
В начале 90-х годов усилилось недоверие широких масс населения к властям, к традиционным партиям и к политике вообще, разочарование в эффективности институтов представительной демократии. Это проявлялось по-разному. В Колумбии, Венесуэле, в ряде других стран на выборы в 1991–1994 гг. не являлось до половины и более избирателей. В Перу избиратели «прокатили» на выборах все основные традиционные партии. В Бразилии и в Венесуэле в 1992 г. до половины опрошенных готовы были поддержать приход к власти недемократического режима, если он покончит с нищетой. В Уругвае в декабре 1992 г. 72% участников общенационального референдума отвергли закон о приватизации предприятий госсектора, принятый ранее парламентом по настоянию правительства.
В 1992–1993 гг. в ряде стран (Бразилия, Перу, Венесуэла, Гватемала) развитие ситуации переросло в острый социально-политический кризис. В Бразилии дело кончилось беспрецедентным для Латинской Америки досрочным отстранением от власти Ф. Коллора с помощью конституционных процедур и корректировкой экономической политики.
В Перу события развивались иначе. Здесь конфликт президента Альберто Фухимори с парламентом и основными политическими партиями вылился в «конституционный переворот», осуществленный главой исполнительной власти: 5 апреля 1992 г. А. Фухимори ввел чрезвычайное положение и прямое президентское правление, приостановив действие конституции и распустив Национальный конгресс и Верховный суд. Он обвинил парламент и оппозицию в противодействии реформам по выводу страны из кризиса. Протесты основных партий и распущенного парламента, их попытки создать параллельное правительство и низложить президента-«путчиста» успеха не имели. Осуждение действий Фухимори со стороны США, ОАГ, приостановка поступлений займов и кредитов также не изменили ход событий. Президента поддержали вооруженные силы и большинство населения. 22 ноября 1992 г. Фухимори организовал выборы в Конституционную ассамблею, которая наряду с выработкой новой конституции получила и полномочия парламента до конца срока президентства Фухимори,. (28 июля 1995 г.). Хотя ведущие партии страны бойкотировали. выборы, в них участвовало 75% избирателей, большинство которых поддержало Фухимори. Конституционный режим был восстановлен, но по сценарию президента. Международная атмосфера вокруг Перу нормализовалась.
На состоявшихся в январе 1993 г. муниципальных выборах все традиционные партии в сумме набрали чуть более четверти голосов (апристы–10%, сторонники главного соперника Фухимори на президентских выборах 1990 г. М. Варгаса Льосы–2%, Единство левых сил–2%). 60% избирателей проголосовали за независимых кандидатов – сторонников Фухимори. Согласно новой конституции, одобренной на референдуме 31 октября 1993 г. 55,3% голосов, усиливались полномочия президента. Он получал право объявлять референдум и мог отныне переизбираться на второй срок подряд (правда, Фухимори заявил, что сам он этим не воспользуется). Национальный конгресс превращался в однопалатный (100 депутатов). Сенат ликвидировался. Вводилась смертная казнь за терроризм.
То, что в Перу ситуация и настроения населения обернулись не против президента, проводившего жесткую антикризисную политику и совершившего «конституционный переворот», а против его критиков и парламента, выступавших с лозунгами защиты демократии, объяснялось особенностями обстановки в этой стране. В Перу вследствие общего низкого уровня жизни и чрезвычайно разрушительных последствий глубокого экономического кризиса нищета основных масс населения достигла, по признанию самого министра экономики, «невиданного размаха». Стабильную занятость имели лишь 1,5 млн. человек из 8 млн. экономически активного населения. Уже ряд лет бушевала жестокая. и разорительная война с «Сендеро луминосо», масштабы которой непрерывно расширялись. Кровавый террор «сендеристов» и ответные карательные акции армии и полиции держали в напряжении и страхе
