Выйдя на улицу, Дариус с наслаждением вдохнул свежий, пропитанный влагой воздух. Запах сырой земли смешивался с насыщенным ароматом гниющей листвы и едва различимым духом морских водорослей. Юстициар лишь едва улавливал эти чарующие нотки, но и этого было довольно для мимолетного счастья. Чувства стремительно покидали его, оставляя вместо себя лишь прямолинейную серость и боль.
Дариус зарычал, сжав в кармане проклятую шкатулку. Как же он хотел зашвырнуть ее в ближайшие кусты, купить лошадь с провизией и двинуться в путь, оставив кошмары Денпорта на задворках собственной памяти. Каждый раз, принимая очередную дозу, он клялся себе, что это в последний раз… что завтра у него хватит сил отказаться от яда. И всякий раз это «завтра» переносилось на несколько дней вперед. Именно так случилось и теперь.
Достав из кармана шкатулку, Дариус подцепил ногтем тугую крышку и сгреб все, что было внутри, в щепоть. Помедлив, он выдохнул, приложил блестящие пальцы к носу и выполнил привычный ритуал, уже очень давно ставший его неотъемлемой частью. Опустевшая коробочка полетела-таки в кусты, однако теперь это выглядело всего лишь пафосным жестом. Дариус замер и зажмурился. Он ожидал возвращения потерянных чувств и долгожданного облегчения, как случалось сотни раз до этого, но сейчас все оказалось совсем по-иному.
Юстициара бросило в жар. Все до единой вены словно пронзило крохотными иглами, через которые в кровь пустили расплавленный металл. Уже знакомые чувства накинулись на него стаей бешеных волков, терзая сознание. Арка, венчавшая вход на территорию «Распутницы», скрутилась перед его глазами в тугую косу из кованого железа. Голые деревья протянули к нему свои кривые лапы, пытаясь обвить ими его тонкую шею.
Дариус закричал, неосознанно призвав Силу. И как же ее было много! Целый неиссякаемый водопад, с которым смог бы сладить разве что сам Судья. Юстициар почувствовал, как загораются его руки. Обжигающие языки голубого пламени сорвались с его пальцев и окутали ближайшую иву бледным сиянием. Дерево обуглилось в одно мгновение, осыпавшись на землю тонким ковром невесомого пепла.
Дариус попытался сделать шаг, но его тут же качнуло, и мокрая земля ринулась ему навстречу. Жесточайший спазм скрутил желудок, пытаясь выдавить наружу все, что было съедено за последнюю неделю. В перерывах между рвотными позывами юстициар слышал, как шипит и закипает лужа, в которую угодили его ладони. А ведь он даже не пытался воспользоваться Силой, она просто сочилась сквозь него, словно мед сквозь неплотно подогнанную бочку.
Когда стало полегче, Дариус поднялся с колен и снова попытался шагнуть. На этот раз ему удалось удержать равновесие, но мир вокруг так сильно раскачивался перед глазами, что приходилось хвататься за все, что попадалось под руки. Дариус походил на одного из местных пьяниц, возвращающихся в свою конуру после долгого загула. Только, в отличие от пропойц, его обходили стороной, словно чумного.
Впрочем, юстициару было все равно. Он даже не мог отличить одного человека от другого. Все они представлялись ему темными размытыми силуэтами, оставляющими за собой длинный фантомный след. Фигуры скользили мимо него, словно призраки. Расступались перед ним, как река огибает валун посреди течения. Стены домов склонялись перед его взором, будто хотели лично поприветствовать столь важного путника. Дариус не отвечал им взаимностью. В конце концов, это – всего лишь стены, не стоило тратить на них время. Тем более что у него имелось незаконченное дело. Но какое?
Едва юстициар попытался задуматься, как угодил в топкое болото собственного разума. Все его мысли и воспоминания спутались в коктейль из неясных и пугающих образов. Умственное напряжение отозвалось почти осязаемой болью и спровоцировало новый приступ тошноты. И все же Дариус смог выудить кое-что из недр своего воспаленного мозга. Имя. Реймир Трамм. Местный лорд, которого следовало казнить. Но зачем?
Дариус тряхнул головой и едва не поплатился за это падением. Неважно. Все это неважно. Он просто должен был это сделать, а иначе вернутся его страдания, и… Но нет, мысли продолжали ускользать от него, точно угри на мелководье. Кажется, он заключил сделку. Важную сделку. Сделку, от которой зависела вся его жизнь. А раз так, то задуманное следовало довести до конца. Любой ценой.
Далеко впереди, возвышаясь над городом, серело размытое пятно Крепости. Вот она, цель. Осталось только добраться. Дариус замер от страха, когда позади нее, загородив половину небосвода, появились очертания алых глаз. Их гневный взгляд пробирал до самых костей и, казалось, мог сокрушать целые континенты. Судья… Дариус хотел пасть на колени, но тело отказалось слушаться.
Сумерки раннего вечера прорезали красные молнии, скорбно заплакали редкие тучи. Юстициар выставил ладонь и поймал пару капель, растерев их по коже. Кровь… Ее теплые струйки потекли по крышам, заполняли ямки в земле, формируя новые лужи.
– Что со мной? – испуганно прохрипел Дариус.
Быть может, он уже умер, и теперь Верховный Судья явил ему свой божественный лик, дабы свершить правосудие? Что ж, стоило признать, он выбрал превосходный антураж. Под стать злодеяниям подсудимого.
– Нет! – закричал Дариус, воздев руки к небу. – Не сейчас! Еще не время!
Один из силуэтов толкнул его в бок. Грубый мужской голос раздался над самым ухом, но юстициар все равно не понял ни единого слова. Он не хотел наказывать человека за столь наглую выходку, но от него уже ничего не зависело. Злобный говор сменился удивленным молчанием, затем брезгливым вскриком и, наконец, отчаянным воплем ужаса и нестерпимой боли. Яркий сполох голубого пламени одарил Дариуса своим теплом и светом. И все закончилось.
Силуэты бросились прочь, кто-то кричал и причитал. Юстициар снова посмотрел в небо, ожидая неминуемой кары, но глаза Судьи превратились в размазанную кляксу… в испорченный рисунок на темном холсте.
– Не знаю, что это, – Дариус крепко зажмурился, изо всех сил стараясь сосредоточиться хоть на чем-то, – но я точно не умер. И у меня есть дело. Важное дело, и я должен его закончить.
Юстициар выпрямился, стараясь не раскачиваться из стороны в сторону, и расстегнул застежку на плаще. Грязная ткань свалилась с его костлявых плеч, словно огромное пальто с детской вешалки, и обнажила мантию Приората. Небесно-голубой шелк с вышивкой в виде весов. Дариус отдал бы многое, чтобы увидеть выражение лиц тех людей, кому не повезло, а, быть может, и посчастливилось оказаться поблизости. В конце концов, для Денпорта это – великий день, который наверняка войдет во все исторические свитки и записи.
К сожалению, Дариус мало что видел и понимал. Но одно он знал наверняка. Дело все еще не выполнено. Окружив себя Силой, словно защитным коконом, он двинулся вперед, в сторону серого пятна на возвышенности.
3.
Каждая минута, проведенная Дариусом в пути, обернулась самым страшным кошмаром в его жизни. С этим не могли сравниться ни суровые будни послушника, ни бесконечное чувство вины перед Судьей, ни даже боль, которую юстициар испытывал всякий раз, когда пытался отказаться от «шепота». Нет… эти мучения были совершенно иного толка, и приносили они куда больше страданий.
