Цворн вдруг понял: протез оторвался, потому что размягчился стык. И догадался, из-за чего его плоть покраснела. Именно такого цвета становится варящееся прадорское мясо. Он окинул взглядом брачный бассейн, пар, дрожавший над закипавшей водой, но зрение уже начало отказывать. Болело только то место, где недавно была нога. Если кипятить воду, в которой находится прадор, он даже не осознает, что умирает. Теперь у Цворна не получалось и шевелиться – значит, нервная система уже перегрелась. Все вокруг потеряло четкость… он не мог…
Блайт
Корабли Королевского Конвоя перестали бомбить станцию. Теперь они применяли оружие только для отражения того, что метал в них завод. Блайт перевел взгляд на нижнее окно на экране, но оно по-прежнему пустовало.
– Значит, вот оно как, – разочарованно потянул Бронд. – Пенни Роял заманил сюда Свёрла, чтобы его убили… ну и какого хрена?
– Мы просто игрушки, – сказала Грир.
Блайт снова смотрел на основной экран. Станция стреляла все реже и реже, и корабли уже не использовали лазеры, чтобы отбивать ракеты, а просто уплотнили защитные поля. Интересно, уйдут ли они теперь? Заботил их только Свёрл, без Свёрла мятеж Цворна обречен. Но сам-то Цворн непременно явится сюда следом за Свёрлом. Так может, Королевский Конвой задержится, чтобы доделать дело?
– Они что-то затевают. – Бронд открыл на экране очередную рамку.
Струи плазмы из рулевых движков вспарывали вакуум – флот из тридцати кораблей разворачивался в боевой порядок. Только четыре судна – очевидно, получившие повреждения – немного запаздывали. Сенсоры «Черной розы» уловили отраженные от военного завода электромагнитные импульсы – не такие сильные, чтобы принять их за обстрел, но все же устойчивые. Корабли Конвоя сканировали станцию. Но зачем?
– Пойду, поговорю, что ли. – Блайт поднялся.
– Ну что ты дергаешься? – спросила Грир. – Он ведь никогда не отвечает тебе напрямую.
Похоже, их приключение разочаровало ее. Блайт на ходу кивнул – он вроде бы тоже должен был чувствовать что-то подобное, но почему-то не чувствовал. На первый взгляд все обстояло так, словно Пенни Роял, манипулируя событиями, добился исключительно жестокого убийства Свёрла. Но, если такова была его цель, отчего ИИ давным-давно не спроецировал себя в святилище прадора и не вырвал ему сердце? Ну не может же конец игры быть таким простым и таким мерзким?
Блайт шел к выходу из рубки, размышляя, что он, собственно, собирается спросить у ИИ, и подумывая, не загрузить ли все события, в которых он принимал участие, и все, что когда-либо говорил ему Пенни Роял, в какую-нибудь программу-переводчик или в хороший суб-ИИ-поисковик и посмотреть, какие крупицы смысла можно оттуда извлечь. Но идея улетучилась, едва корабль под ногами дрогнул.
– Левен?
– Наш пассажир снова на борту, и мы отправляемся, – ответил корабельный разум голема.
– Место назначения?
– Ох, дай угадаю…
Блайт вернулся в рубку и снова сел. Экран показывал только их непосредственное окружение: они едва оторвались от поверхности планеты, впереди виднелась дуга горизонта, спугнутые кораблем «птеродактили» порскнули в разные стороны. Капитан смотрел на экран, пока тот не стал показывать одно лишь небо, смотрел, пока небо не потемнело, пока не загорелись на нем звезды. Больше терпеть он не мог.
– Ладно, Пенни Роял. Что теперь?
Позади раздался стеклянный звон, но Блайт упрямо глядел на экран. И тот, моргнув, вернулся к предыдущим настройкам – возможно, специально.
Корабли Конвоя окружили станцию и на глазах Блайта снова открыли огонь. На этот раз они применили лазеры – и били с хирургической точностью. Силовые поля завода не справлялись, большинство лучей пробивало их.
– Анализ, – приказал Блайт.
– Как по мне, – заметил Бронд, – так они палят по реакторам, энергохранилищам и силовым кабелям. И это имеет смысл – если у тебя есть время и ты хочешь уничтожить Цех Сто один без больших потерь со своей стороны, то лучшего способа вывести из строя защиту не сыщешь.
– Значит, их первая атака имела целью вынудить союзников Свёрла напасть на него и убить – что один из них и сделал. Конвой своего добился, так зачем им нападать сейчас?
– Потому что они прадоры, – пожала плечами Грир. – Разве им нужна причина?
– Грир права в первом и не права во втором, – вмешался Левен.
– Объясни, – велел Блайт.
– Нам известно, что Цворн мог использовать только физическое тело Свёрла. Оно стало бы доказательством того, что Государство превращает прадоров в сплав с ненавистным врагом. Фотографии и компьютерные данные тут не годились, поскольку прадоры не верят подобным свидетельствам. Аналогично Королевский Конвой не может принять запись последних секунд Свёрла как доказательство его кончины.
– Но они ее спровоцировали.
– И тем не менее, – ответил Левен. – Полное уничтожение станции будет надежной гарантией смерти Свёрла.
Блайт пожевал губу:
– Значит, Пенни Роял, ты дал убить Свёрла, а теперь добиваешься разрушения завода. Неужели ты явился сюда, чтобы полюбоваться на гибель того места, где тебя создали?
– О, спасибо. Пенни Роял не обязательно сосредоточен на основных событиях.
Черный ИИ вновь заставил корабельный разум выступить в роли переводчика.
Опять ничего не понятно.
– Мы видели, что в стремлении ИИ к конечной цели он способен влиять на большие события, но бывают и побочные эффекты.
– Так что было тут настоящей целью, а что конечной – он собирается дать мне когда-нибудь внятный ответ?
– Дрон-убийца Рисс и прадор Свёрл оба были повреждены Пенни Роялом. Иногда невозможно устранить повреждения или перевести часы назад, и тогда верный путь может оказаться окольным. Рисс, например… Ты что?.. Минуточку…
– Почему ты сам не поговоришь со мной, Пенни Роял? – спросил Блайт. – Ты вполне способен воспроизводить человеческую речь.
Блайт развернул кресло и уставился на висевший в воздухе черный бриллиант.
– Рисс должна была убить снова, чтобы принять наличие альтернативы и осознать возможность двигаться дальше, – прошептал ИИ.
– И все это – лишь для того, чтобы изменить сознание дрона-убийцы?
– Это было важно для нее.
– Значит, в случае со Свёрлом «путь дальше» привел к утилизации?
Рамка на экране замигала и опять начала прокручивать сцену смерти Свёрла. Блайт смотрел на останки прадора, не понимая, зачем ИИ демонстрирует их.
– И какова твоя конечная цель? – спросил он.
И тут же ощутил, как черный бриллиант проникает в его разум, в который раз запоздало пожалев, что не сдержал любопытства. И вот он уже парит между двух бесконечных черных кристаллических поверхностей, чувствуя, как беспредельно быстро снуют меж ними данные, ибо время здесь не имеет значения. Он находился там всего мгновение – и одновременно целую вечность. Его разум подтолкнули к той границе, за которой распад неизбежен. Задыхаясь, вернулся он в свое кресло: передача закончилась со звоном разбившегося градусника.
