Любой эльф умеет делать это с детских лет. Аолен затратил на все про все не более десяти минут.
И мир вокруг изменился. Не полностью, но очень заметно. Основные географические объекты остались на своих местах: Холм Героя высился над лесом, и Вдовье озеро лежало у его подножия. Но лес! Что сталось с ним! Исчезли непролазные заросли гадкого колючего кустарника. Голые, корявые деревья уступили место великолепным корабельным соснам с янтарными стволами и сизым мохнатым елям. На поникших лапах их лежал пушистый иней, крошечные сосульки свисали с кончиков игл хрустальными подвесками, ярко поблескивали в свете зари. Воздух сверкал морозными искрами, небо было безоблачно-розовым — настоящая зимняя сказка! Мечта любого поэта! Полтысячелетия минуло, а здесь еще чувствовалось влияние магии Волшебной страны, изображающей мир лучше, чем он есть на самом деле. Даже не верилось, что совсем рядом, руку протяни — достанешь, затаилось вековечное Зло!
Могилу искать не пришлось — она сразу бросалась в глаза. Плосковерхая глыба белого камня высотой в полроста человека лежала точно посередине между берегом озера и подножием холма. А рядом из-под снега выглядывали камни поменьше — серые ледниковые валуны. Один, второй, третий — целое каменное кольцо!
— Ой! — воскликнула Ильза, вспомнив. — Это же наши собственные камни! Мы их сами натаскали, помните?! Когда спасались от мертвецов! В Средних веках! И до сих пор лежат! С ума сойти!
— И правда! — Эдуард обрадовался так, будто старых знакомых встретил. Приятно, право, оставить свой след на земле! — А как же они угодили в Сокрытые Пределы? Ведь мы их по ту сторону собирали?
— Мало ли что может случиться за тысячу лет? — пожал плечами Аолен, ничего более определенного он ответить не мог. Он никогда специально не интересовался свойствами разделенного пространства, явление это казалось эльфу по-житейски обыденным, слишком привычным, чтобы задумываться о его природе. Быть может, напрасно он им пренебрегал? Что-то слишком часто приходится с ним сталкиваться, причем на уровне уже далеко не бытовом…
Из размышлений его вывел приглушенный возглас Хельги:
— Ах, демон побери! Неужели?.. Прячемся!!!
Да только где тут спрячешься, в кружевном и прозрачном зимнем лесу? Да еще толпой в дюжину голов? Ну свалились в ближайший овражек, залегли — а что толку, если, по изящному выражению высокородного оттонского рыцаря, все задницы наружу торчат?
— Не беда, — успокоил Балдур. — Сойдет и так. Кто появится — я тому глаза отведу.
— Магу? — усомнилась Энка. — Великому?
— Да хоть председателю Верховной Коллегии! — самоуверенно усмехнулся колдун. — Скажу без ложной скромности…
Не сказал. Не успел. Шагах в тридцати к югу открылся мощный портал, и от слов пришлось перейти к делу, впрочем, не такому уж обременительному для настоящего специалиста, коим Балдур Эрринорский, несомненно, являлся. Оно не мешало ему наблюдать за происходящим вместе со всеми. Именно наблюдать — ничего иного им не оставалось. Как и предвидел Хельги, лорды позаботились о защите. Пространство внутри каменного кольца было ограждено щитом Беллерота такой мощности, что никакому смертному не пробить, будь он хоть трижды Великий. Да и бессмертному, прямо скажем, не каждому. Только тому, кто согласится пренебречь сопутствующими жертвами и разрушениями.
— На крови ставили, — прошептал Балдур с уважением, — жизнью кто-то заплатил. Добровольно.
Стало жутко.
…А портал искрился и мерцал золотистым маревом. Из него выходили воины в сияющих доспехах, вооруженные копьями и длинными мечами, потом — молодые кавалеры и дамы придворного вида, за ними — важные вельможи в бархатных мантиях и белых плащах. Сколько их было? Да уж не меньше двух сотен!
— Ах, демон побери! Щас они нам весь обзор перекроют! Не увидим ничего! — запричитала сильфида — и получила локтем в бок от боевой подруги. Потому что на самом деле вместо «ничего» она сказала совсем другое, аттаханское слово из разряда тех, что Урсуле было знать рановато.
Однако тревожилась Энка напрасно. Все прибывшие, как по команде, выстроились в два ряда, в шеренги по шестеро, образовав коридор от портала до алтаря. Позиция же наблюдателей оказалась очень удачной — на одной линии с указанными объектами, и живая стена никак не мешала обзору. Им было прекрасно видно, как после минутной паузы из золотого тумана портала стати выныривать новые фигуры.
Сперва двое вынесли трон, очень красивый, резной, с инкрустацией. А потом…
Да, это была она! Та, которую весь мир считал давно умершей! «Сама», как величал ее бывший пленник Лавренсий Снурр. Королева Мэб собственной персоной!
Увы, минувшие столетия не пошли ей на пользу — это сразу бросилось в глаза тем, кому нечеловеческое зрение позволяло различить мелкие подробности на расстоянии. Лицо королевы, хоть и казалось безупречно-молодым, было бледно и неподвижно, как посмертная маска: никаких эмоций, никакой мимики. В движениях пропали былая легкость и грация, они сделались скованными, механическими, как у марионетки, которую дергает за ниточки кто-то невидимый.
Медленно-медленно шествовала Мэб от портала к трону, и восемь юных прелестных пажей с трепетом несли шлейф ее великолепного, но безнадежно старомодного мехового манто.
Потом так же медленно опустилась она на атласное сиденье трона и замерла в неестественной позе, чуть подавшись вперед прямым корпусом, скрестив руки на груди. Пажи опустились на колени подле ее ног.
Затем появился маг. Лорд Ллевелис, старый знакомый Хельги. Худой и высокий старик, очень импозантный, с лицом благородным до невозможности. «В молодости был редкостным красавцем!» — подумалось сильфиде.
И наконец…
— Сидеть!!! — Меридит рванула Годрика вниз, зажала ему рот ладонью и для верности вдавила лицом в снег.
Рагнар время от времени пытался представить себе, как это будет — и каждый раз воображение рисовало леденящие душу сцены: бледные колдуны в черных одеждах под руки, силой волокут к алтарю несчастных дев, оцепеневших от ужаса или, наоборот, бьющихся в бесплодных попытках освободиться… Или нет, не под руки тащат их, но, связанных по рукам и ногам, несут на длинных палках, будто кабаньи туши с охоты… Бросают на жертвенный камень, грубо срывают последние одежды… Крики, слезы, обмороки…
Ничего этого не было.
Девы шагали на своих двоих, уверенно и бодро. Колдуны шли рядом, галантно поддерживая дам, и не более того. И во взглядах, которыми они обменивались… Да! Восприимчивые эльфы не ошибаются в таких вещах! Это была любовь — Аолен был готов поклясться! Самая настоящая, чистая любовь, без всяких яиц илфи и прочих колдовских ухищрений. Подлинное, природное чувство!
Проследовав одна за другой, пары остановились у королевского трона, церемонно поклонились, испрашивая благословения, и направились к алтарю. Лишь легкие белые туники были на девах, они ступали по снегу босыми ногами, но холода, судя по их виду, не испытывали вовсе — только счастье. Первой со своим кавалером шла принцесса Хекенрозе, заметно посвежевшая и порозовевшая со времен своего зачарованного сна. Следующей была девушка миниатюрная, легкая, как фея, и прелестная, как дева корриган. Годрик, глядя на нее, стонал и грыз кулак, чтобы удержаться от крика. Меридит на всякий случай продолжала придерживать его за ремень.
