Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 148
Пока что.
Я начал с пары отелей подешевле на береговой линии Простора. Казалось разумным предположить, что священник отследил меня до «Склепа Дзуринды Туджмана» перед нашей отправкой в Миллспорт. Затем, когда след завел в тупик, он просто решил переждать. Терпение – добродетель первосортных убийц; надо знать, когда делать ход, но надо быть готовым ждать. Те, кто тебе платят, поймут, либо их можно будет убедить потом. Ждешь и раскидываешь сеть. Ежедневная прогулка до Причалов Солнечного Веселья, осторожная проверка судов, особенно выделяющихся. Например, тонированных низкопрофильных пиратских скиммеров среди ярких и распухших туристических корыт, обычно забивающих стоянки. Единственное, что не сходилось с поведением киллера, – открытые расспросы пилота, и это я объяснял самодовольством, основанным на вере.
Слабая вездесущая вонь гниющих белаводорослей, облезшие фасады и ворчливый персонал. Узкие улочки, нарезанные полосами горячего солнечного света. Сырые замусоренные углы, которые по-настоящему высыхают только в часы около полудня. Беспорядочные потоки туристов, которые уже казались переутомленными дешевым весельем на солнце. Я блуждал всюду, пытаясь прислушиваться к чутью посланника, пытаясь подавить головную боль и бьющуюся в глубине ненависть, которая требовала выхода.
Я нашел его задолго до вечера.
След было нетрудно взять. Кошут до сих пор оставался относительно незачумленным Новым откровением, и люди замечали священников так же, как замечаешь миллспортский акцент у Ватанабе. Везде я задавал одни и те же простые вопросы. Фальшивый серферский жаргон, позаимствованный легко повторяемыми кусками из разговоров вокруг, помог прорваться через оборону достаточного количества разнорабочих, чтобы отследить, где появляется священник. Разумное распределение кредитных чипов низкого номинала и угроз с холодным взглядом довершили остальное. Когда жара схлынула, я был уже в тесном лобби хостела и проката лодок и досок под названием «Дворец Волн». «Дворец», вопреки названию, стоял на ленивых водах Простора, на древних сваях из зеркального дерева, и через пол проникал запах гнили белаводорослей.
– Конечно, поселился неделю назад, – помогла мне девушка на ресепшене, раскладывая на полках у стены обшарпанные доски для серфинга из стопки. – Я уже ждала проблем – я же женщина, и в таком виде, все дела. Но ему как будто пофиг.
– Правда?
– Да, весь такой уравновешенный, прикинь? Я даже думала – может, серфер, – она рассмеялась. Беспечный, подростковый звон. – Бред, а? А с другой стороны, даже у них должны быть серферы, почему нет?
– Серферы повсюду, – согласился я.
– Так чего, хочешь с ним поговорить? Мне что-нибудь передать?
– Ну, – я пригляделся к почтовым ящикам за стойкой. – Вообще-то я бы ему кое-что оставил, если можно. Сюрприз.
Это ей понравилось. Она заулыбалась и поднялась.
– А то давай.
Она оставила доски и обошла стойку. Я покопался в кармане, нашел запасную батарею «Рапсодии» и вытащил.
– Вот.
Она с любопытством взяла черное устройство.
– И все? Не накарябаешь записку, ничего?
– Нет, и так нормально. Он поймет. Просто скажи, что я вернусь вечером.
– Ладно, как знаешь, – она весело пожала плечами и обернулась к ящикам. Я смотрел, как она кладет батарею в пыль на полке 74.
– А вообще, – произнес я с искусственной внезапностью, – можно снять номер?
Она удивленно обернулась.
– Ну, э-э, конечно…
– Только на сегодня. Проще ведь, чем остановиться где-то еще, а потом возвращаться, понимаешь.
– Конечно, без проблем, – она оживила пальцем экран на стойке, миг изучала его, затем снова улыбнулась. – Если хочешь, могу даже, знаешь, поселить тебя с ним на одном этаже. Не по соседству – уже занято, – но через пару дверей, там свободно.
– Очень мило с твоей стороны, – сказал я. – Тогда знаешь что? Просто скажи ему, что я здесь, назови номер, пусть приходит и позвонит. Тогда даже можешь вернуть мне железо.
Ее лоб нахмурился от шквала перемен. Она с сомнением взяла батарею «Рапсодии».
– То есть уже ничего не надо передавать?
– Больше нет, спасибо, – я улыбнулся. – Наверное, лучше я сам все передам, непосредственно. Лицом к лицу.
* * *
Двери наверху были на старомодных петлях. Я взломал 74-й номер, приложив не больше стараний, чем когда был шестнадцатилетним уличным бандитом и вскрывал склады дешевых магазинов дайвинг-снаряжения.
Номер был тесным и самым дешевым. Капсульная ванная, многоразовый сетчатый гамак, чтобы сэкономить на свободном месте и стирке, ящики, встроенные в стены, маленький пластмассовый стол со стулом. Окно с настраиваемой прозрачностью, неуклюже связанное с климат-контролем комнаты, – священник оставил его затененным. Я поискал, где бы спрятаться в темноте, и за неимением вариантов был вынужден выбрать капсулу. Когда я вошел, в нос ударил свежий запах антибактериального спрея – должно быть, недавно закончился цикл очистки. Я передернулся, стал дышать через рот и поискал в ящичках болеутоляющие, чтобы изгладить накатывающие волны похмелья. В одном нашел блистер с простенькими таблетками от солнечного удара для туристов. Проглотил пару, не запивая, и уселся на закрытой крышке унитаза.
Что-то здесь не так, – укоряло меня чутье посланника. – Что-то не сходится.
Может, он не тот, за кого ты его принимаешь.
Ага, конечно – переговорщик, пришел тебя наставить на путь истинный. Господь передумал.
Религия – просто политика с высокими ставками, Так. Ты сам это знаешь, видел в деле на Шарии. Ты не знаешь, на что они способны, когда выбора не остается.
Эти люди овцы. Они делают все, что велят им святые. В моем разуме вспыхнула Сара. Мир вокруг на миг покачнулся от напора моей ярости. В тысячный раз я представил эту сцену, и в ушах шумело, словно от криков далекой толпы.
Я вытащил нож «Теббит» и уставился на тусклое темное лезвие.
Спокойствие посланника медленно просочилось обратно. Я снова уселся в маленьком пространстве капсулы, позволяя ему пропитать меня холодной решимостью. С ним пришли обрывки голоса Вирджинии Видауры.
Оружие – только приспособление. На самом деле убиваете и уничтожаете вы сами.
Быстро убить и исчезнуть.
Это не вернет Сару. Когда ты закончишь, ее по-прежнему не будет.
Из-за последнего я нахмурился. Нехорошо, когда кумиры формирующих лет начинают сбиваться с мысли. Когда обнаруживаешь, что они тоже люди.
Дверь бормотнула что-то про себя и начала открываться.
Мысль улетучилась, как обрывки на ветру наконец выпущенной силы. Я вышел из капсулы, обошел дверцу и встал с ножом, готовый резать.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 148
