К деструктивным приемам средств массовой информации относятся целевая дезинформация, сокрытие информации, внедрение в общественное сознание идеологических стереотипов и ярлыков, апеллирование к эмоциям и инстинктам, рекламная агрессия. Наиболее опасными с точки зрения деструктивности являются темы преступности, насилия, катастроф, социальных и политических конфликтов, темы политических скандалов, быстрого обогащения незаконным путем. Эти темы популярны у массового читателя и телезрителя. Они способствуют росту тиражей прессы, но с другой стороны, эта постоянно повторяющаяся тематика вызывает падение уровня доверия к СМИ со стороны населения.
13.2. Психология восприятия мифов, информационных сообщений
Некоторые исследователи утверждают, что сегодня предметом социологической теории массовой коммуникации продолжают оставаться так или иначе понимаемые процессы общения, а не передача и воздействие информации самой по себе. Вряд ли можно согласиться с такой постановкой вопроса. И хотя исследования П. Лазарсфельда, Б. Берельсона и Г. Годэ позволяют рассматривать явление массовой коммуникации не «само по себе», а в социальном, культурном, политическом и экономическом окружении. Однако процесс передачи информации, ее воздействие представляют самостоятельную сферу. Это продиктовано тем, что средства массовой информации (пресса, телевидение, радио, Интернет) есть сами по себе сообщение (по Маклюэну), воздействующее особым образом на человека. Научно-технический прогресс постоянно усложняет процессы создания и передачи информации, ее воздействия. Исследования психологии восприятия информации подтверждают это.
В восприятии мифа, информационного или пропагандистского сообщения важнейшую роль играют установки в сознании человека, а то и целой социальной группы. Установка, как система устойчивых взглядов человека, соответствующим образом преобразует содержание информационного сообщения. Информация, проходя через фильтр установки, вызывает направленные мыслительные процессы и эмоциональные состояния.
Профессор Нью-Йоркского университета (ж. Клэппер в своей книге «Эффекты массовой коммуникации» утверждает, что человек приемлет в первую очередь то содержание, которое согласуется с его установками, приобретенными ранее. Поэтому, считает Клэппер, информационное, пропагандистское сообщение чаще выступает как элемент, усиливающий установки, чем как элемент, изменяющий их [17, 15–54]. (ж. Клэппер относит эту тенденцию к психическим особенностям человека – избирательности внимания, восприятия и запоминания. Избирательность внимания проявляется в том, что человек отбирает ту информацию, которая согласуется с его взглядами и игнорирует те сообщения, которые противоположны по содержанию. Избирательность восприятия заключается в том, что информация, противоречащая установкам человека, преобразуется им так, что начинает соответствовать определенным взглядам и настроениям. Избирательность внимания проявляется в том, что быстрее и прочнее запоминается та информация, которая соответствует установкам человека.
Эта схема восприятия информационных, пропагандистских сообщений, по Клэпперу, подтверждается практикой и должна учитываться в функционировании общественных связей. Но схема Клэппера «работоспособна» в условиях «традиционного», устоявшегося общества. А когда общество находится в переходном периоде, на стадии революционных преобразований или реформирования, механизм общественных связей работает в экстенсивном режиме, который выражается в тотальной, активной, часто агрессивной пропаганде. И тогда под воздействием такой пропаганды установки людей меняются.
В гитлеровской Германии установки значительной части населения под воздействием тотальной пропаганды были изменены в течение 5–8 лет. Американский историк У. Ширер в своем фундаментальном исследовании «Взлет и падение Третьего рейха» отмечает:
«Тот, кто не жил годами в тоталитарном государстве просто не в состоянии представить, насколько трудно избежать страшных последствий продуманной и систематической пропаганды господствующего режима. Часто в доме знакомого немца, в конторе или во время случайного разговора с незнакомым человеком в ресторане, в пивной или в кафе я слышал довольно странные утверждения от, казалось бы, интеллигентных людей. Было очевидно, что они, как попугаи, повторяют разные нелепости, услышанные по радио или вычитанные из газет. Иногда я торопился высказать им это, но в таких случаях наталкивался на недоверчивый взгляд или на такую реакцию, будто допустил в их присутствии страшное богохульство. И тогда я отдавал себе отчет, насколько тщетны попытки установить контакт с человеком с деформированным сознанием, для которого реальностью было лишь то, что внушили ему Гитлер и Геббельс – эти циничные фальсификаторы правды» [11,286–287].
В сталинском Советском Союзе идейные установки в сознании большей части населения, прежде всего молодого поколения, были сформированы в течение 10 лет, с 1931 по 1941 г. В связи с этим интересно свидетельство гитлеровского чиновника Хуземана, который в своем сообщении о политическом положении в Белоруссии в феврале 1942 г. писал следующее:
«Население высказывается очень сдержанно. Люди старшего поколения более доступны, и если они разговаривают один на один, выражают ненависть к старой большевистской системе. Самая опасная возрастная группа – 17–21 год. Она заражена на 99 %, и ее следует вычеркнуть из списка живых. Наибольшей ошибкой было бы организованно собрать население этого возраста и воспитывать его… Таким образом были бы выращены только банды заговорщиков… Эти области следует очищать в течение длительного времени с помощью военно-полевых судов. Застигнут – расстрелян! Судебное разбирательство излишне!» [1, 87].
Даже немецкий чиновник, который был проводником политики гитлеровских карательных органов, признает новое мировоззрение у советской молодежи, ее нацеленность на сопротивление оккупантам, на подпольную и партизанскую борьбу. С этим воспитанным советской властью мировоззрением молодежь вошла в Отечественную войну. Ее воспитание пришлось на годы коренных реформ в СССР, на годы индустриализации, коллективизации, культурного строительств, развития образования и на годы чудовищных репрессий, которые преподносились массовому сознанию как борьба с врагами реформ и социализма.
В современной России в результате перестройки оказался нарушенным традиционный механизм социальных регуляций в виде государственных и общественных институтов, которые обеспечивали процесс социализации и духовно-идеологической преемственности поколений. Под воздействием нарастающей дезинтеграции монолит единой государственной культуры стал распадаться на множество национально-культурных образований, автономий, субкультур и т. д. Получившие свободу СМИ, различные продукты массовой культуры стали определяющим образом влиять на формирование ценностных установок, стиля и образа жизни населения, особенно молодежи. Например, универсальный, почти магический характер, по наблюдениям социологов, имеет у многих молодых людей сам акт купли-продажи хорошо разрекламированных товаров. Приобщение к миру престижных и красивых вещей становится самоцелью существования, смыслом бытия. Так средство становится целью, отчуждая личность от мира духовных ценностей, деформируя саму структуру их освоения, внося свой вклад в социальный контроль.
