Наука и сравнительный метод
Как проверяют исторические гипотезы? Один из способов называется сравнительным методом, его блестяще применил географ из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Джаред Даймонд в своей книге «Ружья, микробы и сталь» (Guns, Germs and Steel), где он рассказывал о разных темпах развития цивилизаций мира за последние тринадцать тысячелетий.[403] Почему, спрашивает Даймонд, европейцы колонизировали обе Америки и Австралию, а не коренные американцы и австралийские аборигены колонизировали Европу? Даймонд отверг предположение об унаследованном различии способностей у представителей различных рас, якобы препятствующем развитию различных групп в одинаковом темпе. Вместо этого Даймонд предложил биогеографическую теорию, имеющую отношение к доступности пригодных для одомашнивания злаков и животных, способствующих развитию земледелия, металлургии, письменности, непищевого производства, увеличению населения, появлению военной элиты и правительственных чиновников, а также других компонентов, породивших западную культуру. Без этих растений и животных, а также без цепочки других факторов ни одна из характеристик нашей цивилизации не могла бы существовать.
Применяя сравнительный метод, Даймонд сравнил Австралию с Европой, и отметил, что австралийские аборигены не могли запрячь кенгуру в плуг или ездить на них верхом, как поступали европейцы с быками и лошадьми. Кроме того, аборигенные дикие злаки, пригодные для одомашнивания, были слишком малочисленными и росли лишь в определенных регионах мира, где и возникли первые цивилизации. Распространение одомашненных злаков и скота, а также знаний и идей, поскольку Европа раньше получила преимущества от процесса одомашнивания, происходило по ориентированной с востока на запад оси Евразийского материка. В сравнении с этим ориентированная с севера на юг ось обеих Америк, Африки и коридора Азия-Малайзия-Австралия не годилась для такого плавного распространения. В итоге районы, и без того не подходящие для земледелия в биогеографическом отношении, не могли даже воспользоваться преимуществами подобного распространения. Благодаря постоянному взаимодействию с одомашненными животными и контактам с другими народами жители Евразии приобрели иммунитет к многочисленным болезням, которые они завезли в виде возбудителей в Австралию и обе Америки, что наряду с ружьями и сталью привело к геноциду невиданных до того времени масштабов. Кроме того, менее чем через одно поколение современные австралийские аборигены научились летать на самолетах, пользоваться компьютерами и делать все то, что умеет любой европеец, живущий в Австралии. Сравните: когда европейских фермеров переселили в Гренландию, они вымерли из-за изменившегося окружения, а не из-за унаследованных генов.
Такие сравнительные методы – результат натурных экспериментов истории, многочисленные примеры которых Даймонд представляет в одноименной книге 2010 года, в том числе актуальное исследование, где сравниваются Гаити и Доминиканская Республика. Обе страны расположены на одном острове, но ввиду геополитических различий одна живет в страшной нищете, а другая процветает.[404] Что же произошло? Это натурный эксперимент границ, подобный происходящему на Корейском полуострове. Появление в 1945 году границы между Северной и Южной Кореей привело к диктатуре и нищете в Северной Корее, где в 2008 году ежегодный ВВП составлял 13,34 миллиардов долларов или 555 долларов на душу населения по сравнению с южнокорейским ежегодным ВВП 929,1 миллиардов долларов и 19295 долларов на душу населения. Задумайтесь о том, как изменилась бы ваша жизнь, если бы вы зарабатывали 555 долларов в год вместо 19295 долларов, и вы почувствуете силу сравнительного метода. Граница, разделяющая остров Эспаньола (Гаити), поразительна: по одну сторону от нее земля зеленая, покрытая лесами, по другую – бурая и голая. Дождевые облачные фронты приходят с востока и сбрасывают груз воды на восточную сторону острова, территорию Доминиканской Республики, а западная сторона остается засушливой, ее неплодородные почвы дают невысокие урожаи. Вырубка и без того немногочисленных лесов на гаитянской стороне привела к эрозии почв, снижению их плодородия, потере древесины для строительства и угля как топлива, сильному заилению рек, недостаточной водоохране, снижению энергетической мощности рек. В итоге в Гаити сложился негативный цикл ухудшения состояния окружающей среды.
Сравнение политической истории двух частей острова выявляет второй набор действующих факторов. Брат Христофора Колумба Бартоломео колонизировал Эспаньолу для Испании в 1496 году, основав столицу Санто-Доминго у истоков реки Осама в восточной части острова. Два столетия спустя, во время трений между Францией и Испанией, по условиям Рисвикского мирного договора 1697 года западная половина острова перешла под контроль Франции, а постоянная граница была установлена Аранхуэсским договором 1777 года. Поскольку Франция была богаче Испании и рабство составляло неотъемлемый компонент ее экономики, запад Эспаньолы превратился в центр работорговли, 85 % населения которого составляли рабы. Между тем в восточной, испанской, части острова, рабов насчитывалось всего 10–15 %. Цифры ошеломляют: примерно 500 тысяч рабов в западной части острова по сравнению со всего 15–30 тысячами рабов в восточной. Некоторое время государство Гаити было богаче Доминиканской Республики. Но лишь некоторое время. Рабовладельческая экономика привела к существенному увеличению плотности населения, что в сочетании с аппетитами Франции на древесину с острова повлекло за собой быстрое обезлесение и последующую скудость природы. А поскольку у рабов из Гаити сложился свой креольский язык, на котором больше не говорил никто в мире, это вызвало дальнейшую изоляцию Гаити от экономического и культурного обмена того типа, который ведет к процветанию.
В XIX веке, когда жители Гаити и Доминиканской Республики боролись за независимость, стали очевидными и другие различия. Гаитянские рабы поднимали яростные мятежи, и вмешательство Наполеона в попытке восстановить порядок породило у жителей гаитянской части острова глубокое недоверие к европейцам. Население Гаити не хотело иметь ничего общего с будущей торговлей и инвестициями, импортом и экспортом, иммиграцией и эмиграцией, в итоге ничего не выиграло в экономическом отношении от этих и других факторов. Сравните: доминиканцы обрели независимость сравнительно ненасильственным путем, на протяжении десятилетий страна то была независимой, то снова возвращалась под контроль Испании, которая в 1865 году наконец решила, что эта территория ей не нужна. На протяжении всего этого периода доминиканцы говорили по-испански, развивали экспорт, торговали с европейскими странами, привлекали европейских инвесторов, а также иммигрантов из Германии, Италии, Ливана и Австрии, что помогло построить динамичную экономику. В середине ХХ века обе страны очутились во власти жестоких диктаторов. При Рафаэле Трухильо в экономике Доминиканской Республики наблюдался значительный рост ввиду стремления диктатора к личному обогащению. В итоге была создана динамичная индустрия экспорта (преимущественно принадлежавшая Трухильо), в страну приезжали ученые и специалисты по выращиванию лесов, чтобы сохранить их для личного использования Трухильо и выгоды принадлежащих ему лесозаготовительных компаний. Гаитянский диктатор Франсуа Дювалье, или «Папа Док», который не предпринимал перечисленных выше мер, способствовал дальнейшей изоляции Гаити от остального мира.
