– Паспорт, пожалуйста, – обращается он к ней официальным тоном.
– У меня нет.
– Игаму, – снова протягивает он руку.
– Тоже нет, – Магда собирается плакать.
– Так не войдешь, – обыденно сообщаешь службист и выпихивает просительницу назад. – Без документов не впущу.
– Я все потеряла! Я обращаюсь в польское посольство с просьбой о помощи, черт возьми! Я более шести месяцев была в тюрьме! Вы для чего здесь?! Разве не для того, чтобы поддерживать польских граждан?!
Запаниковав, женщина орет во все горло, и, наверное, ее слышно во всем здании, потому что через минуту какой-то невысокий молодой человек появляется в двери, ведущей на территорию посольства.
– Что тут происходит? – спрашивает он.
– У нее нет документов, – информирует охранник. – Я не могу ее впустить.
– А если она именно потеряла все документы, – мужчина делает ударение на словах с шутливой интонацией в голосе, – и пришла к нам их восстановить, ты не допускаешь этого? Я должен у нее брать для паспорта отпечатки пальцев на улице? У нашей соотечественницы? Польки?
Он издевается над верзилой открыто, а тот вначале становится бордовым от злости, а потом бледнеет.
– Вы идете со мной, – сообщает консул, протягивая руку испуганной, но все же немного воспрявшей Магде.
– Я должен иметь письменное разрешение! – орет детина. – И служебное распоряжение моего шефа.
– Так займись этим.
Бойкий дипломат выводит посетительницу из будки охранника.
– Позвони на этаж и организуй это. Подними задницу! У тебя, пожалуй, немного работы? Наверняка ты скучаешь: пристаешь к невинным людям, польским гражданам, которые обращаются в наше учреждение за помощью. Наверное, я должен буду это сообщить в БОП[103], – угрожает он в конце, и здоровяк окончательно освобождает дорогу.
– Спасибо вам.
Магда, если бы могла, поцеловала бы низенького симпатичного парня. «Это, наверное, не тот грубиян, с которым я разговаривала, когда была еще в Мадаин-Салех», – приходит она к выводу, и ей становится легче на сердце.
– Вы новенький? – хочет удостовериться она.
– Да, работаю только три месяца, – говорит консул с улыбкой. – Может, поэтому еще не вошел в ритм и не почил на лаврах, как другие службисты. Для таких бумажка – самое главное, а человеческие проблемы и жизнь – на втором плане. Сейчас поговорим, вы все расскажете, а я организую что-то прохладное выпить.
– Антон! – кричит он в направлении двери. – Water for madam[104].
– Как хорошо, что я попала на вас, – измученная женщина тяжело садится в мягкое черное кресло. – Я уже сюда звонила, но говорила, наверное, с вашим предшественником.
– Расскажите все. Что случилось с документами, где вас держали в заключении и кто. Подробно с начала и до конца. У нас достаточно времени.
Мужчина садится, закинув ногу на ногу, и подпирает подбородок рукой. Он смотрит на пострадавшую тепло и доброжелательно, и, может, поэтому Магда отчитывается перед ним, говоря честно, как на исповеди. Она говорит и о трагических и ужасных подробностях, а слушающий ее рассказ не перебивает, только иногда меняет положение, сжимает кулаки и хмурится.
В комнату как вихрь влетает здоровенный парень и громко кричит:
– Что ты вытворяешь?! Ты будешь мне здесь хозяйничать?! – кричит он. – Без документов можно бабу в туалет впустить! Но не на территорию моего консульства! Я здесь отвечаю…
Консул поднимается и хватает мужчину за руку:
– Куба, успокойся. Это не казарма. Не пугай девушку, ей и так в жизни досталось.
Представительный военный со стрижкой «ежик» в гражданском костюме утихает и, не зная, что происходит, переминается с ноги на ногу.
– Пойдем-ка со мной наверх. Мы должны написать письмо в центральное управление.
Магда, измученная событиями и всей своей несчастливой историей, глубоко вздыхает, кладет голову на подголовник и медленно, очень медленно приходит в себя. «Я в хороших руках, – радуется она. – Обещаю Богу, что больше никогда не буду иметь дела с плохими людьми. Никогда не позарюсь на деньги. Начну все снова, только, Господь Бог, дай мне вернуться домой. Я хочу к маме».
Магда говорит это мысленно и, как маленькая девочка, жалобно кривит рот. Из-под длинных ресниц стекает долго сдерживаемый поток горячих слез. Она не слышит тихих шагов и не отдает себе отчет, что напротив нее кто-то стоит. Магда тихо всхлипывает.
Невысокая женщина со светлым красивым лицом и русыми волосами, заплетенными в косу, склоняется над расстроенной девушкой.
– Дорогая моя! Вы, наверное, голодны, – она осторожно касается руки Магды.
– Ой! – Магда чувствует себя глупо и размазывает тыльной стороной ладони слезы по щекам. – Извините, я…
– За что же вы извиняетесь?! Я немного слышала наверху о ваших проблемах, и у меня волосы встали дыбом. Вы смелая девушка! – говорит она с нескрываемым удивлением. – Я бы подобное не выдержала!
– Потому что вы добрая, а я, видно, злая, – приходит к выводу Магда.
– Нет, вот снова! Вы просто закаленная жизнью девушка, умудренная жизненным опытом. Но сейчас уже все будет хорошо. Я принесла кое-что на поздний завтрак, потом на обед закажем пиццу или что там вы любите.
Работница посольства кладет на стол банан, йогурт и открытую пачку рассыпчатого печенья.
– Ешьте. Вам нужно подкрепиться.
Она смотрит на обиженную девушку полными сочувствия глазами.
– Спасибо. Не нужно было. Кто-то оторвал от себя и теперь будет голодным, – колеблется девушка.
– Ты, наверное, шутишь! Мы здесь все боремся с лишним весом! – хихикает она, поясняя: – Знаешь, сидячий образ жизни. А у меня, наверное, солитер, поэтому мне все мало.
Она шутит, приятно улыбаясь.
– Госпожа Магда! – радостно влетает в комнату консул. – Процедура сдвинулась с места, но наверняка продлится как минимум до завтра. У вас есть где остановиться?
– Извините, но нет! Все приятели отвернулись, потому что боятся связываться с такой особой. С тех пор как я перешла на спонсоринг принцессы, у меня спутаны ноги, никто не хочет иметь со мной дела.
– Понимаю, – дипломат хмурится. – В таком случае вы проведете это время у нас в посольстве. У нас есть комната курьера. В принципе, клетушка, но лучше, чем ничего.
– Аня, – обращается он к подруге, – прошу тебя, иди к своему мужу и как-то все ему спокойно объясни. Что скажешь, дорогая?
