Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
Что я сделал тебе? Когда я был молод, ты была моей женой и я был рядом с тобой. Когда мне предлагали работу вдали от дома, я не соглашался, не желая причинить тебе боль. Я никогда ничего не скрывал от тебя. Никто не скажет, что я замышлял зло против тебя… никогда я «не входил в другой дом» [не помышлял о разводе]. Когда увезли меня туда, откуда я не мог вернуться, я посылал тебе масла, хлеб, одежду. Я никогда не посылал ничего подобного в другое место… Когда ты заболела, я привел к тебе врача, он принес тебе лекарства и делал все, что ты просила…
Когда я сопровождал фараона на юг, в мыслях своих я всегда был с тобой, восемь месяцев я не ел и не пил. [После твоей смерти], вернувшись в Мемфис, я взмолился фараону, и он отпустил меня к тебе, и я плакал по тебе. Я дал одеяния и украшения, чтобы запеленать тебя… Вот уже три года я живу один и не «ушел в другой дом»… А что касается сестер в доме, я не подходил ни к одной из них!»[363]
Не угас и народный талант. В эпоху Нового царства появляются написанные демотическим письмом «Удивительные истории» о приключениях наемников, ставших наместниками и царями, а также прекрасные «Любовные песни», искренний сдержанный лиризм которых показывает нам египтян с новой стороны.
Это любовные поэмы – «Песни, радующие сердце», исполнение которых сопровождается аккомпанементом арфы и флейты. Музыка утрачена, но остались слова. Большая часть этих поэм написана в форме диалога, в котором мужчина и женщина поют по очереди, называя друг друга «мой брат» и «моя сестра». Косвенным образом эти песни подтверждают удивительные открытия Геродота. Он говорит нам, что египетские женщины отличаются свободой поведения не только во время празднеств, но и в повседневной жизни. Они уходят из дома по делам, в то время как их мужья остаются и выполняют домашнюю работу. Рисунки в фиванских гробницах изображают веселых женщин, да и многие тексты говорят об их темпераменте и эмоциональности. Эта последняя черта особенно подчеркивается в «Любовных песнях».
Обращает внимание то, что мужчина исполняет незначительную роль, в основном говорит только женщина.
Мужчина обреченно сообщает нам, что собирается отплыть вниз по Нилу, в Мемфис. Он отыщет свою «сестру» в саду благовоний, в беседке, увитой зеленью, и «если он поцелует ее в губы, то опьянеет и без пива». Он знает, что рядом с ней он как «птица», которая позволила поймать себя в «силки любви», но… радость, которую приносит любовь, столь велика, что он отдается ей. Она пьянит сильнее вина.
«Говорит мужчина:
Я спускаюсь вниз по реке… со связкой тростника на плече. Я отправлюсь в Мемфис и скажу Птаху, Владыке Справедливости, «Отдай мне сестру мою!». Река – это вино, Птах – тростник, Сехмет – лотосы, Эарит – бутоны, Нефертум – цветы… Мемфис – это чаша с фруктами, поставленная перед богом [Птахом].
Я возлягу в своем доме. Мое тело будет болеть так, словно меня избили. Мои соседи придут навестить меня. С ними придет моя сестра. Она вылечит меня лучше всяких докторов, ибо она знает, какое лекарство мне нужно…
Я вижу мою сестру, и сердце мое радуется. Руки мои готовы обнять ее, сердце выпрыгивает из груди… когда моя госпожа приближается ко мне…
Если я обниму ее и она обнимет меня, мне покажется, будто я в Пунте. Если я поцелую ее и губы ее ответят мне, я буду пьян без пива!»
Женщина, напротив, не так проста, ее не так легко заманить в сети любви. Ее чувство утонченно и мечтательно. Она флиртует, заигрывает – ставит силки на «птицу». Может быть, это простой каприз? Нет, сердце ее пылает, а разум остается холодным. Она жаждет постоянного союза, брака.
Тогда она сможет управлять домом возлюбленного, как полноправная хозяйка. И вот она пытается склонить любимого к браку.
«Говорит женщина:
Возлюбленный брат мой, мое сердце отвечает на твою любовь… и я говорю тебе: смотри, что я делаю. Я пришла и своими руками поставила силки… все птицы Пунта слетелись в Египет с миррой, но только та, что прилетит первой, попадется в ловушку. Он принесет на своих крыльях ароматы Пунта, когти его полны благовоний.
Желаю я, чтобы мы вместе освободили птицу из силков, чтобы ты услышал жалобный голос моей птицы, благоухающей миррой.
Как хорошо было бы, если бы ты был рядом со мной, когда я ставила силки!..
Слышу голос гуся, попавшего в ловушку. Твоя любовь ведет меня к тебе, и я не могу потерять ее. Я должна освободить силки. Что же я скажу матери, к которой я возвращаюсь каждый день со своими птицами? «Не ставь сегодня ловушки?» Твоя любовь пленила меня.
Твой поцелуй – единственное, что заставляет мое сердце биться. Теперь, когда я обрела твою любовь, да не отнимет ее у меня Амон во веки веков!
О возлюбленный мой, я хотела бы распоряжаться твоим имуществом, как хозяйка твоего дома, и чтобы рука твоя касалась моей руки… Если любовь твоя угаснет, я скажу себе: «Сегодня мой брат далеко от меня» – и почувствую себя так, словно я в могиле, ибо разве ты для меня не здоровье и жизнь?»
Иногда мы встречаем миниатюры, эпиграммы, которые в будущем послужат образцом для любовных сочинений александрийских поэтов. Вот как девушка обращается к голубю, что разбудил ее на рассвете своим воркованием и заставляет подняться с постели: «Голубь говорит со мной… Он говорит:
«Уже рассвело. Разве ты не уходишь?» – «Нет, голубь! Ты обижаешь меня! Я нашла своего брата в его постели. Сердце мое радуется. Он говорит мне: «Я никогда не покину тебя; рука моя всегда будет сжимать твою руку. Я всегда буду рядом с тобой». Он сделал меня счастливейшей из девушек и никогда не причинит мне боль».
Если любовь взаимна, страсть оборачивается другой стороной – подозрительностью, мы слышим сетования на то, что вероломный мужчина наверняка нашел себе другую.
Женская любовь более выразительна, в ней больше оттенков чувств.
Сообщником любви становится природа. Женщина гуляет в саду, среди цветов. Растение или фрукт напоминает ее совершенные черты или намекает на ее счастье. Деревья говорят. Это они укрывают любовников в своей тени. В ответ на свою заботу они жаждут внимания. Гранат жалуется на то, что его все позабыли, и высказывает угрозы. Инжир, посаженный женщиной, заявляет, что охвачен страстью. Маленький сикомор, благоволящий влюбленным, лукаво наблюдает за ними и обещает хранить их тайну.
Другие строфы воспевают женскую красоту. Вот идеал египетской женщины: «Волосы чернее ночи, зубы сверкают ярче кремня, у нее тонкая талия и упругая грудь». Судя по скульптурам и живописи, пышные фигуры египтян не привлекали. В отличие от современных нам народов Востока они ценили стройность и юную красоту, это сулило им в загробной жизни вечно молодую жену (илл. 26–33).
В тех произведениях литературы и искусства, что дошли до нашего времени, сюжеты, порожденные исключительно воображением автора, встречаются крайне редко. Искусство, наука и литература были призваны на службу государству, религии. Подобная утилитарность является отличительной особенностью египетской цивилизации. Древний Египет был страной прагматичной, здесь не существовало искусства ради искусства. Великие произведения анонимны. Они жестко подчинены канонам и крепко связаны с социальной и религиозной жизнью. Поэтому художественная, творческая мысль не выходит за определенные рамки, но выражает то, что люди ставят превыше всего, – авторитет и честность. Отсюда редкое свойство египетских шедевров – они олицетворяют собой расу и их легко узнать, благодаря непревзойденному стилю.
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
