Да и Нечиппа, как мне это вскоре стало известно из разговоров моих хозяев, тоже очень быстро перестал быть цивилизованным человеком и превратился в самого настоящего варвара, взял себе варварское имя и даже начал поклоняться варварским богам. Непосвященным хорошо – они могут менять своих кумиров, а мы можем служить только одной Ей – Идее. И я так и служил. При этом я дважды пытался убежать, но оба раза обстоятельства не благоприятствовали мне, и меня почти сразу задерживали. Когда меня задержали, или, точнее, схватили в первый раз, то просто сильно высекли. А на второй раз меня уже посадили в яму. В яме я просидел до весны. Весной же началось невообразимое – шли криворотые, Хрт умирал, все перепуталось. И я опять бежал, на этот раз весьма удачно. Хотя, скорей всего, на этот раз меня просто никто и не искал. И я отправился к Источнику.
Пока я сиднем сидел в яме, потом пока шел к волокам, а также и уже потом, то есть когда я миновал поселок и наконец вышел на искомую тропу, я непрестанно проклинал свою судьбу за все те издевательства, которые она с завидным упорством постоянно обрушивала на мою бедную лысую голову, ибо в противном случае можно было бы уже давно достичь Источника, узнать все мне необходимое и сделать соответствующие выводы. Иными словами, вот до чего я был тогда недальновиден и опрометчив, то есть, сам того не замечая, начал рассуждать примитивно, по-варварски.
И лишь потом уже, когда я встретил тех, кого я встретил, – только тогда я наконец опомнился и образумился – и понял, что ничего в этом мире не случается просто так, ибо я в нужный… нет, даже так: я в самый нужный срок прибыл к Источнику! А появись я там чуть раньше или же чуть позже, то ничего бы у меня не получилось.
Вот почему, заслышав их шаги, я сделал вид, что я будто замешкался, что не успел сбежать. А этот грубый солдафон, которого все у нас дразнили Твердолобым, закричал:
– Эй, ты! Стоять, свинья!
Я сразу же остановился и сделал вид, что очень сильно напуган, тем более, что у меня и действительно была масса причин опасаться его беспричинного гнева. А тут еще и эта женщина смотрела на меня как-то уж очень странно! Но тут Нечиппа вдруг повел себя совсем несвойственным для него образом – он поспешил представить ей меня наилучшим, по его представлению, образом.
– Это – мой друг Гликериус, очень ученый человек, – елейным голосом сказал Нечиппа. И также елейно продолжал, и это тоже про меня: – Он умеет плести непробиваемые кольчуги, исцелять смертельные раны и еще многое и многое другое. Мы вместе с ним прибыли из Наиполя, а потом судьба нас развела. Так, абва?
– Так, – ответил я.
А женщина сказала:
– Значит, и ты колдун.
Нечиппа наступил мне на ногу, и я ответил так:
– Нет, госпожа. Ну какой же я колдун? Я просто ученый человек. Я знаю, сколько звезд на небе, сколько песчинок на земле, я видел много разных стран, я знаю много самых диковинных языков и наречий. Вот, например… – и, как будто бы ни к кому конкретно не обращаясь, я произнес по-руммалийски: – Друг мой, насколько я успел понять, ты желаешь этой женщине добра, но в то же время ты многое от нее скрываешь!
Только Нечиппа не успел еще даже кивнуть мне в ответ, как эта женщина уже гневно вскричала:
– Ты, может, и действительно человек весьма ученый, только и я не так уж глупа! Так что если ты хочешь ему что-нибудь сказать, так прямо и скажи, а не хитри!
– О, госпожа! – сказал я.
– Молчи, колдун! – воскликнула она.
– Я не…
– Молчи!
Я замолчал. А женщина, оборотившись к Нечиппе, сказала:
– Ярл, мы хотели отдохнуть. Так сядем же.
Мы сели. Немного помолчав, я теперь уже конечно же не по-руммалийски, а на чистейшем варварском наречии сказал:
– Любезный ярл, если госпожа это позволит, то я хотел бы узнать, с кем же я имел честь встретиться.
Женщина нехотя кивнула, и Нечиппа сказал, что я имел честь встретить Сьюгред, супругу ярла Айгаслава. Я поклонился и тем самым скрыл свое волнение. А Нечиппа уже продолжал: он стал кратко рассказывать о том, что Айгаслав совсем недавно возвратился из Окрайи, объединился с уллинским ярлом Владивладом и уже не далее как вчера они дали генеральное сражение Кнасу. А так как это сражение предполагалось быть весьма кровопролитным, то Айгаслав загодя поручил ему, Барраславу, увести Сьюгред в надежное и безопасное место, что он, ярл Барраслав, сейчас и делает.
Ого, подумал я, уж если неукротимый Нечиппа так легко согласился покинуть поле еще не проигранной битвы только для того, чтобы спрятать в лесу жену своего варварского сотоварища, то, надо полагать, тут скрыто очень непростое дело. Да и еще куда они идут! А если к этому еще добавить то, что ее муж, теперь уже, конечно же, покойный, – это тот самый Ольдемаров сын, которого, если вы помните… Да и еще… Ну, и так далее. То есть рассуждая таким образом, и рассуждая достаточно быстро, я довольно скоро догадался, в чем тут дело. И, пристально посмотрев на Сьюгред, сказал:
– Теперь я понимаю, госпожа, почему вы столь взволнованы. Вы беспокоитесь за судьбу своего мужа. Ну, тогда я, если это будет возможным, попытаюсь развеять ваши недобрые предчувствия. Хоть я, повторяю, не колдун, но все-таки человек достаточно ученый, и поэтому кое-что мне доступно. Позвольте мне вашу руку! Позвольте, госпожа!
Она, немного подумав, позволила. Я взял ее руку в свою, осторожно нащупал пульс, потом внимательно заглянул ей в самые зрачки… И первым делом с удовлетворением отметил, что кое-какие навыки ко мне понемногу возвращаются. А еще я понял, что Сьюгред беременна. А если это так, то, надо полагать…
Но тут она, перебив мои мысли, спросила:
– Ну, что ты чувствуешь, колдун?
А я сказал:
– Я чувствую, как бьется его сердце.
– Чье?
– Слушай меня, женщина! – сказал я очень строго.
А с ними только так и надо поступать! Сьюгред сразу замерла, насторожилась. А я сказал:
– Еще раз говорю: я чувствую, как бьется его сердце. Его! Ты поняла меня? А вот еще: если твой муж сказал тебе, что ты должна уйти, то ты так и должна поступать. Он говорил тебе, куда и как тебе нужно идти, он говорил, где он после найдет тебя? Ну, отвечай!
И Сьюгред хоть и сильно испугалась, но ответила:
– Он так сказал: «Ты ни о чем не должна беспокоиться, твоя судьба будет сама вести тебя туда, где я потом тебя найду. Иди!» И я пошла. Вот, мы идем. Вот, я и он… – и она замолчала.
Я глянул на Нечиппу. Он кивнул. Тогда я встал, сказал:
– Тогда не будем терять времени. Пойдем!
И мы пошли. Сьюгред вела, мы шли за ней. И шла она достаточно уверенно. Великий Хрт!..
Вот именно, «Великий Хрт!», ибо кого тут еще было вспомнить? Покойный Полиевкт самым подробнейшим образом продиктовал и объяснил мне надпись, начертанную на тех заветных ножнах, и я шел согласно тем значкам – косым крестам, прямым крестам, кружкам, черточкам, змейкам, дужкам, углам: по-розно, вверх рогами, нарастопырку, от себя – и восемь дней плутал, хотя, конечно же, за это время я все-таки несколько продвинулся к цели. А зато теперь я шел столь быстро, что едва поспевал за этой странной женщиной и только качал головой от удивления! Потом, не утерпев, скрытно шепнул Нечиппе:
