Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 155
Разумеется, люди, обладающие такими отличительными характеристиками, как пигмеи, и обитающие в такой уникальной среде, как экваториальные тропические леса Африки, в прошлом должны были жить достаточно изолированно и их языки должны были составлять уникальную семью. Однако сегодня этих языков больше не существует, а что касается ареала обитания пигмеев, то по рисунку 19.2 мы видим, что он теперь крайне фрагментирован. Следовательно, сложив этногеографические и лингвистические данные, мы приходим к выводу, что земли пигмеев были в какой-то момент оккупированы пришлыми черными земледельцами и что языки этих земледельцев стали языками пигмеев, у которых от их исконных наречий остались лишь некоторые слова и фонемы. Прежде мы уже наблюдали похожий эффект на примере малайских негритосов (семангов) и филиппинских негритосов, которые переняли соответственно австроазиатские и австронезийские языки у заселивших их территории аграрных племен.
Судя по раздробленному ареалу нило-сахарской семьи на рисунке 19.2, ее прежняя территория тоже значительно сократилась — под натиском носителей афразийских или нигеро-конголезских языков. Однако самая драматическая картина поглощения первоначального ареала открывается нам при взгляде на то, как рассредоточены сегодня языки койсанов. Койсанская семья знаменита тем, что, кроме нее, практически никакие другие языки в мире не содержат щелкающих согласных. (Если вдруг вы встретите этноним «!Kung», пусть это не сбивает вас с толку — восклицательный знак в данном случае является не выражением преждевременного изумления, а всего лишь принятым у лингвистов символом щелчка*.) Все существующие койсанские языки ограничены территорией Южной Африки — кроме двух. Этими двумя исключениями являются очень обособленные, изобилующие щелкающими фонемами койсанские языки хадза и сандаве — на них говорят в двух областях Танзании, удаленных от ближайших койсанских народов Южной Африки больше чем на 1000 миль.
* Автор ссылается на систему Международного фонетического алфавита. В русской транскрипции этот этноним чаще всего записывается как «къхунг». — Примеч. перев.
Кроме койсанских языков, много щелкающих согласных в коса и нескольких других нигеро-конголезских языках Южной Африки. Еще удивительней то, что щелкающие фонемы и койсанские слова встречаются в двух языках, на которых говорят черные в Кении, живущие еще дальше от современных койсанских народов, чем танзанийские хадза и сандаве. Все эти факты наводят на мысль, что ареал распространения койсанских языков и обитания койсанских народов когда-то простирался гораздо севернее своего нынешнего положения, и что однажды, как и в случае с пигмеями, его тоже оккупировали новоприбывшие черные, не оставив от северной части койсанского ареала ничего, кроме нескольких лингвистических следов. Таков уникальный вклад данных лингвистики в изучение истории — результат, который мы вряд ли смогли бы получить лишь на основании анатомического анализа наших современников.
Самый впечатляющий результат лингвистического анализа я приберег напоследок. Если вы снова посмотрите на рисунок 19.2, вы увидите, что нигеро-конголезская семья рассредоточена по всей Западной Африке и большей части субэкваториальной Африки. Предположить, где именно в пределах этого колоссального ареала может находиться ее прародина, у нас, на первый взгляд, нет никаких оснований. Между тем Гринберг установил, что все нигеро-конголезские языки субэкваториальной Африки относятся к одной группе — банту. Эта группа включает почти половину из 1032 нигеро-конголезских языков, и на нее приходится свыше половины (почти 200 миллионов) всего числа носителей этих языков. В то же время 500 бантуских языков так похожи друг на друга, что их иногда полушутя называют 500 диалектами.
Все бантуские языки принадлежат одной, генеалогически довольно поздней ветви нигеро-конголезской семьи. Остальные 176 подгрупп того же уровня в основном сосредоточены в Западной Африке, составляющей лишь малую часть всего нигеро-конголезского ареала. Далее выясняется, что бантуские языки, наиболее непохожие на большинство членов своей подгруппы, и небантуские нигеро-конголезские языки, наиболее близкие к бантуским, сосредоточены в крайне тесном пространстве — на территории Камеруна и примыкающей восточной части Нигерии.
Из сказанного очевидно, что нигеро-конголезская семья возникла в Западной Африке, ее бантуская ветвь выделилась на восточном краю этого ареала (в Камеруне и Нигерии), а затем банту стали расселяться за пределами своего исконного местообитания и постепенно заполонили бо§льшую часть субэкваториальной Африки. Это расселение должно было начаться достаточно давно, чтобы бантуский язык-предок успел разделиться на 500 языков-потомков, но и достаточно недавно, чтобы последние не успели дифференцироваться глубже, чем сейчас. Поскольку и банту, и остальные носители нигеро-конголезских языков — черные, мы никогда бы выяснили, кто из них и в каком направлении мигрировал, будь в нашем распоряжении только данные физической антропологии.
Чтобы представить такой тип лингвистической аргументации более наглядно, возьмем близкий пример: географическое происхождение английского языка. Сегодня безоговорочным лидером по количеству носителей английского является Северная Америка. Остальные англоговорящие живут по всей планете: в Британии, Австралии и других странах. Каждая англоговорящая страна имеет собственный диалект. Если бы мы не знали ничего о лингвистической географии и генеалогии, мы вполне могли предположить, что английский появился в Северной Америке и попал в Британию и Австралию вместе с североамериканскими колонистами.
Между тем все эти диалекты английского принадлежат одной, генеалогически довольно поздней ветви германской языковой семьи. Все остальные подгруппы — несколько скандинавских, немецкая и голландская — сосредоточены в Северо-Западной Европе. В частности, фризский язык — еще один член германской семьи, наиболее родственный английскому, — сосредоточен в крохотной прибрежной области Голландии и Западной Германии. На основе этого лингвист безошибочно определил бы, что английский возник на северо-западном побережье Европы и оттуда распространился по всему миру. И действительно, из истории мы уже знаем, что в Англию английский принесли в V–VI вв. оккупанты-англосаксы, ранее обитавшие как раз на северо-западе Европы.
По сути дела, та же самая цепочка рассуждений приводит нас к выводу, что почти 200 миллионов банту, которые теперь занимают значительную часть Африканского континента, когда-то начинали свой путь в Камеруне и Нигерии. Наряду с североафриканским происхождением семитов и точным местом происхождения азиатов Мадагаскара, это еще один результат, который мы не смогли бы получить без помощи лингвистического анализа.
Из особенностей распространения койсанских языков и отсутствия собственной языковой семьи у пигмеев мы уже вывели, что пигмеи и койсаны в прошлом занимали более обширную территорию, которую в определенный момент оккупировали черные. (Я использую слово «оккупировать» в качестве нейтрального термина, безотносительно к конкретному содержанию оккупации: завоеванию, изгнанию, межэтническому смешению, истреблению или опустошительным эпидемиям.) Теперь, проанализировав рассредоточение нигеро-конголезских языков, мы увидели, что оккупантами в данном случае были не просто черные, а банту. Но данные физической антропологии и лингвистики позволили нам лишь вывести, что эта доисторическая оккупация имела место — всех загадок мы с их помощью не решили. Только дополнительные данные, которые я сейчас представлю, помогут нам ответить на два следующих вопроса: «Благодаря каким преимуществам банту смогли вытеснить пигмеев и койсанов?» и «Когда банту впервые вторглись на пигмейские и койсанские территории?»
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 155
