– Я прекрасно понимаю, о чем тыговоришь, – прошептал он со странным блеском в глазах. – Тебя этоудивляет? – Казалось, он чего-то недоговаривает, силится объяснить, но неможет найти нужных слов. Он опечалился. Клеопатра с самого начала заметила внем эту печаль, но только сейчас поняла, что печаль вызвана ею, что печальявляется ответом на то, что он видит в ее глазах.
Кто-то окликнул Алекса по имени. Его отец.Клеопатра сразу же узнала его голос.
– Помни, я люблю тебя, Алекс, –повторила она. Почему-то она была уверена, что прощается с ним. И эти словаказались ей единственно верными.
Обернувшись, она увидела, как все они выходятиз открытых дверей.
– Отец, Рамсей! Рамсей, дружище, –сказал Алекс, – я так рад видеть вас.
Клеопатра смотрела на них как во сне. Алекспожал Рамзесу руку, Рамзес во все глаза смотрел на нее.
– Дорогая, – донесся до нее голосАлекса, – позволь представить тебе моего отца и ближайших друзей. Ну, вашевеличество… – Он неожиданно замолчал. И продолжил тихим шепотом – Я дажене знаю твоего настоящего имени.
– Почему же, знаешь, любимый, –сказала она. – Я представилась при первой же встрече. Клеопатра. Твой отецзнаком со мной, как, впрочем, и твой близкий друг Рамсей. Ведь так ты называешьего? И с твоей подругой Джулией Стратфорд я тоже встречалась.
Она перевела взгляд на лорда Рутерфорда;музыка и шум толпы оглушали ее.
– Позвольте мне поблагодарить вас, лордРутерфорд, за то, что вы были так добры со мной. Что бы я делала без вас? А ябыла так неблагодарна.
Ей снова стало тревожно. Если она останется вэтом зале, то погибнет. И все-таки она продолжала стоять, дрожащей рукойопираясь на руку Алекса, который недоуменно смотрел то на нее, то на отца.
– Ничего не понимаю. Вы правдавстречались?
Вдруг Рамзес сделал шаг вперед. Он грубосхватил Клеопатру за руку и оттащил от Алекса.
– Мне нужно поговорить с тобой, –сказал он, глядя на нее сверху вниз. – Сейчас же, и наедине.
– Рамсей, ради бога, что ты делаешь?
На них стали оглядываться.
– Алекс, останься здесь! – приказалЭллиот. Рамзес потащил Клеопатру прочь. Она подвернула лодыжку, споткнувшись насвоих высоких каблуках.
– Отпусти меня, – прошептала она.
Как в тумане она увидела, что побледневшаяДжулия Стратфорд в отчаянии бросилась к смуглому египтянину, а старый лордРутерфорд пытается удержать сына.
Она яростно дернулась и тут же высвободиласьиз железной хватки Рамзеса Странные современные люди, делавшие вид, что несмотрят на них, изумленно заохали. Вокруг стало тихо – хотя музыка продолжалагреметь.
– Мы поговорим тогда, когда мнезахочется, мой обожаемый учитель! Ты опять вмешиваешься в мою жизнь, ты опять,как и в прошлом, хочешь лишить меня удовольствий.
Подбежал Алекс Клеопатра обвила его рукой, иРамзес снова пошел в наступление.
– Рамсей, черт побери, чтопроисходит? – запротестовал Алекс.
– Говорю тебе, нам нужно пообщатьсянаедине, – сказал Рамзес Клеопатре, не обращая внимания на ее любовника.
Ее гнев опережал слова, а слова бежали впередимысли:
– Ты думаешь, что можешь заставить меняделать то, чего хочется тебе! Я отомщу тебе за то, что ты сделал со мной! Ястрашно отомщу!
Рамзес оторвал ее от Алекса, которого тут жеподхватил его отец. Клеопатра обернулась и увидела, как Алекс скрылся в толпе.Рамзес вовлек ее в круг танцующих пар, он не отпускал ее, несмотря на отчаянноесопротивление.
Одной рукой он держал ее за кисть, а другойобхватил за талию.
Пары рядом с ними ритмично покачивались подмузыку. Рамзес закружил Клеопатру, почти отрывая от пола.
– Убирайся! – прошипела она. –Ты думаешь, я та самая безумная, которую ты видел в той лачуге в старом Каире?Ты думаешь, я твоя рабыня?
– Нет-нет, я вижу, ты сталадругой. – Он перешел на древнюю латынь. – Кто же ты на самом деле?
– Твоя магия восстановила мой разум, моюпамять. Но то, что я выстрадала, осталось во мне, и теперь я ненавижу тебягораздо сильнее, чем раньше.
Рамзес был поражен. Он и сам очень страдал.Может, ей лучше сжалиться над ним?
– Ты всегда был прекрасен, когдастрадал! – сыпался град ее слов. – И когда осуждал! Но я не рабыня ине твоя собственность! Ты вернул меня к жизни, и я хочу жить свободно.
– Это ты, – прошептал Рамзес. –Царица, которая была и мудрой, и импульсивной. Которая любила без оглядки. Котораявсегда знала, как завоевывать и управлять.
– Да, верно. Та царица, которая умолялатебя поделить твой подарок с одним смертным мужчиной. Но ты отказал ей.Эгоистичный, злобный, ничтожный человек.
– О нет! Ты знаешь, что это нетак. – То же очарование, та же способность убедить в чем угодно. И та жебешеная, неуправляемая воля. – Это было бы ужасной ошибкой.
– А я? Я не ошибка?
Она пыталась высвободиться, но не могла. Сноваон заставил ее подчиниться ритму музыки, снова повел по кругу. Клеопатру задевалиюбки танцующих дам; женщины явно наблюдали за ней.
– Прошлой ночью ты сказала, что, умирая,звала меня. Яд змеи просто парализовал тебя. Ты говорила правду?
Она снова попыталась вырваться из его объятий.
– Не спрашивай меня ни о чем!
Она вырвала свою руку, но он снова поймал ее.Теперь все заметили, что происходит. Поворачивали головы. Одна за другойостанавливались в тревоге танцующие пары.
– Ответь мне, – настаивалРамзес. – Ты звала меня в те последние минуты? Это правда?
– Ты хочешь оправдать свои действия? –Она заставила его остановиться. Больше он не сможет тащить ее за собой. –Мне было страшно. Я умирала, – призналась она. – Это был страх, но нелюбовь. Ты думаешь, я когда-нибудь прощу тебя за то, что ты дал Антониюумереть?
– О да, это ты, – мягко сказалРамзес. Они стояли неподвижно. – Это на самом деле ты. Моя Клеопатра,двуличная и страстная. Это ты.
