в роли героев сказочных мифов, которыми пестрят страницы апокрифической литературы. Демоны не вступают в половые связи со смертными и не порождают исполинов, чудовищ и великих людей. Мухаммед не уточняет, существует ли у злых духов своя иерархия или какой-то особый язык. По Мухаммеду, они не красавцы и не уроды; они не перевоплощаются ни в животных, ни в растения и пребывают в аду. В Коране лишь мельком упоминается христианская ересь о том, что Бог создал демонов[884]. Согласно Мухаммеду, Сатана, а также все его предполагаемое воинство являются заклятыми врагами Аллаха и ангелов — не больше и не меньше. И все же злым духам отведено совсем немного места на страницах Корана, где при описании негативных сторон жизни упоминается прежде всего геенна огненная, однако не чаще, чем слово «сад», то есть рай. Как и Эдем по Ветхому завету, так и «сад» орошают, помимо пресных вод, винные (что, несомненно, подтверждает терпимость Корана к алкогольным напиткам) и медовые реки. Может показаться несколько наивным, что в «саду» на каждом шагу праведнику предлагаются земные утехи, а прекрасные гурии и «бессмертные эфебы» разносят чаши, кувшины и сверкающие кубки»...
В свою очередь, ад в Коране описан в соответствии с представлениями по Новому завету: это вовсе не то место, где, согласно Ветхому завету, должны были бы томиться души грешников, не подвергаясь при этом страшным пыткам, не испытывая особых мук; в Коране, напротив, приводится описание, если можно так выразиться, вполне современного ада, заимствованного у маздеизма и названного «наказанием Аллаха[885]». Геенна огненная извергает пламя, в котором веки вечные будут жариться грешники, о чем двадцать семь раз упоминается в Коране. И, как и в Новом завете, геенна олицетворяет собой именно то место, куда отправятся все, кто будет проклят Аллахом, после того как он поделит людей на праведников и грешников; первых ждет райская жизнь в «саду» с прекрасными гуриями, а участь напыщенных гордецов — «гореть в адском пламени»[886].
Это утверждение удивительным образом напоминает апокрифические тексты, где приводятся разные варианты грехопадения Сатаны: он-де стал нечестивцем по причине своей гордыни. Так, «напыщенные гордецы» — это именно те люди, которые противятся словам Аллаха в той форме, в какой их доносит до верующих Мухаммед и предшественники пророка. Мухаммед слово в слово повторяет апокрифический основополагающий принцип о первопричине Зла, заимствованный соответственно и христианством: о притязании человека на индивидуальность. Именно на этом принципе и построено все учение пророка, который, с благословения Аллаха, положил его в основу новой религии. Так, согласно Мухаммеду, притязание на независимость от божьего предопределения есть не что иное, как внушение Сатаны.
Вот мы и подошли, наконец, к главному: за всю относительно долгую историю религии мы впервые оказались совсем близко к разгадке ее великой тайны; вера в существование Сатаны основана на отрицании индивидуальности. И христианам, наследникам эллиниста Св. Павла, так и не удалось четко сформулировать этот принцип, по-видимому, лишь потому, что тогда бы от них отвернулся тот мир, который почитал законы Древней Греции. И вот впервые этот принцип открыто провозгласил ислам, выдвинув идею безоговорочной и полной капитуляции перед Богом. И тот, кто во имя Аллаха не отрекается от своей индивидуальности, тут же переходит в ранг «напыщенных гордецов» и становится легкой добычей Сатаны.
Подобное толкование идеи Сатаны роднит ислам с католическим христианством: при всем их внешнем различии, и то и другое вероучения с одинаковой строгостью и в наши дни осуждают индивидуализм, как наследие Французской революции, наиболее проявившееся в романтизме. Так же как и христианство, ислам основывается на философской концепции божественного предопределения и, более того, на полном отрицании свободомыслия индивидуума, пасующего перед всемогущим божественным началом, что, помимо всего прочего, свидетельствует об отрицательном отношении к наукам, которые представляются вызовом божьей воле. Так, еще во II веке до н.э. на страницах книги Еноха осуждались люди, пытавшиеся разобраться в движении небесных тел.
Если бы кто-то в конце XVIII века попробовал отметить на карте страны, где в эпоху средневековья были совершены великие научные открытия, то все бы увидели, что большей частью эти открытия приходятся на государства, где исповедовался протестантизм. Основанный на принципе личного общения верующих с Богом, протестантизм, как одно из трех (наряду с католицизмом и православием) направлений христианства, дал индивидууму право на прямое обращение к Богу. Каждый христианин может вести без посредников (то есть церкви, духовенства) прямой и непостижимый разуму диалог с Создателем. Стремление верующего доказать свою богоизбранность необычайным образом сказывалось на всех областях человеческой деятельности. Протестантизм предоставил также верующим право на свободное волеизъявление. Если у католиков даже папа римский, как это было в случае с Сильвестром II, оказался заподозренным в заключении пакта с дьяволом всего лишь за то, что изобрел часы, то у протестантов, напротив, научные открытия считались богоугодными делами: это означало, что Всевышний ниспослал на верующего особую благодать, указал на него как на своего избранника и приобщил к таинству мироздания. Если в Стокгольме Декарт почитался как святой, то в Риме его объявили опасным вольнодумцем, и инквизиция стала проявлять к нему повышенное внимание (потому-то он и выехал в Швецию). И можно понять ту ненависть, которую навлек на себя Галилей со стороны инквизиции, предпринявшей все от нее зависящее, чтобы не допустить новых открытий и изобретений. Так и ислам, уподобившись католицизму, не стремился способствовать развитию наук.
Вероучение Мухаммеда основано на нравственных началах, близких к традиционным, которые, за исключением понятия об единичности Бога, практиковались племенами, населявшими Аравийский полуостров, где главной добродетелью считалось великодушие, особенно проявившееся в раздаче милостыни, представлявшей собой новую форму жертвоприношения Богу[887], что весьма напоминало христианское милосердие. Следует отметить, что подобная добродетель не явилась чем-то новым в нравственных заповедях кочевников, живших в суровых условиях пустыни, однако к тому времени основательно подзабылась разбогатевшими купцами. И потому Мухаммед посчитал нужным освежить им память. На каждой странице Корана воспеваются такие священные и вечные добродетели, как честность, умеренность, скромность, уважение к человеку. В VII веке населению полуострова не было никакой необходимости осложнять себе жизнь верой в дьявола. Людям еще не были известны соблазны больших городов Римской, а потом и Византийской империй. С самого начала вероучение Мухаммеда было проникнуто идеями гуманизма. От своих приверженцев Мухаммед требовал «большего, чем физическое воспитание и военные навыки, обязательные для араба-язычника». Пророк учил, что «принадлежность к миру мусульман предполагает богопознание, исполнение Закона, а также умение
