на стол, и тут же схватил мою салфетку. Канал был закрыт, но я видела, что он нервничает, гораздо сильнее, чем я. Я положила свою руку поверх его, мягко отобрала салфетку и убрала подальше. Он переплёл пальцы с моими плотнее, посмотрел на меня и сказал как бы в шутку:
– Я теперь знаю, что это ужасно некультурно. Мне всё ещё плевать. Я вообще люблю всякие некультурные вещи.
Я смотрела на него и пыталась уложить это всё в голове, голова кружилась. Но Алан улыбался, и выглядел счастливее, чем вчера, этого было достаточно для оценки любого события в моей системе ценностей, уже много лет как. Но я всё равно напомнила, шёпотом:
– Ты псих. Развратный, бесстыдный, неприличный инкуб.
– Обожаешь меня, ага? – он улыбнулся так, как будто знал ответ, я улыбнулась и отвернулась – он всё знал, и я знала, что он знает, но пребывать в перманентном шоке мне это не мешало. Он наклонился к моему уху и сказал: – У меня новые татуировки. Не подумай, что я на что-то намекаю. А вообще, думай что хочешь, – он наклонился ещё ближе и шёпотом потребовал: – Целуй, быстро, срочно надо.
А вот это было окончательно неприлично, но отказать демону разврата было нереально, так что я поцеловала его, осторожно, я пыталась, но он схватил меня и поцеловал так, как он это обычно делал, и зрители вокруг хором завопили от восторга, я наконец-то поняла, чего они ждали – этого. Алан оторвался от моих губ, обнял меня крепче и прошептал на ухо:
– Я в это поверить не могу. Столько готовился, а всё равно оказался не готов. К чёрту десерт, пойдём со мной, – он встал и протянул мне руку: – Идём.
Я руку подала, но всё равно уточнила:
– Куда?
– Наверх. Будем читать контракт, там очень интересно, – он взял мою руку, потом взял меня на руки и бодро пошагал к лифту, по пути бросив официанту с огромным тортом: – Отправьте в номер.
Официант кивнул с понимающей улыбкой, я посмотрела на этот торт – это было что-то неприлично огромное и яркое, как обычно. Я могла бы представить, как Алан в это ныряет по пояс, но представить это в форме аккуратных кусочков на тарелках не могла, не тот формат.
– По пояс занырнём, принцесса, как только доберёмся, – он нажал на кнопку лифта, загорелся шестнадцатый этаж, Алан нетерпеливо потоптался секунду, гипнотизируя цифры, потом развернулся в сторону лестницы. Я представила, как он будет меня тащить в свой пентхаус, пожалела его и сказала:
– Я, вообще-то, сама могу ходить.
Он фыркнул:
– Ты всё можешь сама, я уже знаю. Но вот этот маленький вечный камешек в коробочке у тебя в руке даёт мне надежду на то, что с этого дня ты позволишь мне взять на себя часть твоего «всё». Потому что я тоже кое-что могу, и мне было бы приятно делать это для тебя. Например, пересчитать твои кредиты, они очень коряво оформлены, я уверен, что сэкономлю тебе гору денег.
– Отцепись от моих кредитов, они идеальны.
– Чёрт, Лея! – он запрокинул голову к потолку и простонал: – Это моя профессия, цепляться к кредитам! Можешь мне хотя бы в этом поверить?
Я тоже посмотрела на потолок, где закручивались спиралью пятнадцать этажей, и с сомнением ответила:
– Ты можешь попытаться меня убедить. Но сразу говорю, это будет сложно, я покажу тебе расходные по клинике, и ты поймёшь, кредиты идеальны.
– О боже… Покажешь, хорошо. Но сначала я тебе покажу свой контракт.
Мне не нравилось слово «контракт», но как жить без него, я слабо представляла. Алан сказал серьёзнее:
– Я всё придумал, принцесса, сейчас расскажу. Это будет не документ, а просто правила игры. Нет, если захочешь, сделаем и документ, но отдельные правила тоже сделаем. Просто для порядка, чтобы не возникало вопросов, если вдруг что. И будем его дополнять периодически, при необходимости. Мы же договорились по поводу того, как отвечать на сообщения и когда звонить, где и как встречаться, это же не сложно. Контракт – это то же самое, просто пунктов больше.
Мне сложно было совместить в голове наш график звонков и брачный контракт, я молчала, смотрела вверх, потом вниз – этажи уходили вниз шахтой, Алан даже не замедлил темп, несмотря на мой впечатляющий вес. Я следила за его пульсом, он даже замедлился по сравнению с тем моментом, когда он протягивал мне кольцо.
«Он не человек. И не эльф. И я тоже. Нас нельзя мерить общечеловеческими мерками, у нас должны быть свои. Наверное, так будет лучше.»
Алан донёс меня до своего номера, не останавливаясь прошёл в спальню и положил меня на кровать, а сам пошёл копаться в сейфе, вернулся и стал раскладывать на кровати вокруг меня пачки бумаг. Я поинтересовалась:
– Мы в спальне будем его читать?
– Да, как обычно, – он просматривал заголовки и раскладывал бумаги вдоль края кровати, стал мне их представлять: – Это общие положения и определения. Это права и обязанности сторон. Это сроки и форс-мажоры. Это экономика, я там цифры не заполнял, сама напишешь что захочешь. Это недвижимость. Это документы твоего коня, зачем я их сюда положил… Это планы и графики. Это акции и наследование. Это страховки. Это…
У меня зазвонил телефон, Алан посмотрел на него недовольно:
– Кто звонит в такое время?
Я посмотрела на экран:
– Уллиниэль. Наверное, что-то случилось, у неё толпа детей, она иногда по медицинским вопросам консультируется. Ты не против? – я указала на телефон, он поморщился и развёл руками:
– Отвечай, что делать… – сел на край кровати и продолжил перебирать документы в руках. Я видела, что ему не нравится, что нас отвлекли, поэтому решила разговаривать быстро.
– Да?
– Привет, ты не занята?
– Ну… А что случилось, что-то с детьми?
– Да здоровы, слава Ктулху. Меня на этот раз родители решили в ступор поставить.
– Каким образом?
– Они решили пожениться.
– Ого.
– Да. По полному обряду Единения, созрели через двести лет. И им позарез надо, вот срочно, озарило их. Свадьба через полгода, весной, будут все Никсины, включая старших демонов, половина верховного совета Альянса, Влада с семьёй, ещё толпа оборотней.
