появлялась в ее комнате, она почти не разговаривала с барышней, а если отвечала, то как-то недовольно и сухо. Но в основном горничная молча исполняла свои обязанности, бросая на девушку колючие взоры. Даша понимала, отчего та недолюбливает ее. Она прекрасно помнила слова Анюты о том, что некогда Фёкла была любовницей Теплова. Видимо, до сих пор горничная была влюблена в молодого человека и видела в ней соперницу. Вот и теперь, едва уловив неприятный взор крепостной, которая заправляла ее постель, она решила побыстрее покинуть свою спальню.
Раздался стук. Даша распахнула дверь, на пороге спальни стоял Владимир в простом камзоле, белой рубашке, темных штанах и туфлях. Без военного мундира брат показался Даше таким милым и домашним, что она непроизвольно улыбнулась ему.
— Доброе утро, братец, — сказала она и вышла в коридор. — Я уже на завтрак.
Владимир улыбнулся в ответ и тихо спросил:
— Как ты ночь провела, сестрица?
— Спокойно, — тихо ответила она, сразу же поняв, о чем говорит Владимир.
— Он не приходил? — уточнил он уже громче.
— Нет. Спасибо тебе, — поблагодарила девушка и вдруг напряглась, так как в темноте коридора ей показалась, что за молодым человеком стоит кто-то еще.
— Вот и ладно, — кивнул Владимир. И Даша едва не вскрикнула, ибо из-за плеча Владимира показалась фигура Ильи. Его мрачный горящий взор тут же пронзил ее до самого сердца, и она вздрогнула. Сколько он стоял в коридоре, было неведомо. И отчего-то Даша подумала, что он наверняка слышал их разговор с братом. Илья уже прошел мимо, и Владимир, чуть обернувшись на его шаги за спиной, проговорил: — Пойдем, сестрица.
Володя подставил локоть. Даша, словно опасаясь, что Илья вернется, напряженно схватилась за брата и последовала с ним.
Утренняя трапеза прошла в непринужденной обстановке, не считая того, что Илья не участвовал в общей беседе и лишь то и дело поглядывал на домочадцев мрачным взором. Владимир предложил после обеда прокатиться на санях на главную площадь к Зимнему дворцу, где сегодня устраивалась грандиозная иллюминация и катание на катке.
— Гуляния с пирогами да блинами. Да фейерверки красочные будут, — добавил Владимир. — Можем все вместе после обеда поехать.
— Я, наверное, не поеду, Володенька, что-то меня головные боли мучают с утра, — заметила Марья Ивановна.
— Жаль, матушка. Ну ничего, мы с сестрицами съездим, — ответил Владимир.
— И я могу поехать? — спросила Оленька.
— Конечно, — разрешил Владимир. — И Лиза с Дашей. Ведь ты не против, Илья? — обратился молодой человек к старшему Теплову. Илья пронзил Владимира злым недобрым взором и глухо произнес:
— Да езжайте вы куда хотите…
— Я так понимаю, ты не поедешь с нами, Илья? — колко осведомился Володя, как будто пытаясь разозлить старшего брата еще сильнее. Даша отчетливо заметила, как Илья побледнел, и девушке даже стало жаль его.
— У меня других дел невпроворот, некогда мне по гуляниям разъезжать, — проворчал старший Теплов.
— Вот и ладно, — довольно сказал Владимир. — Значит, договорились.
После завтрака, едва Даша вошла в кабинет, она сразу же наткнулась на молодого человека. Илья был один и как будто ожидал ее у входа. Она отметила тот невменяемый взор, которым он окинул ее. Стремительно плотно закрыв дверь за девушкой, он неучтиво схватил ее за локоть.
— Что, защитника себе нашла?! — прошипел он, наклоняясь к ней и обжигая ее лицо горячим дыханием.
— Илья Григорьевич, не надо сердиться, прошу.
— Не сердиться? — выпалил молодой человек гневно, не в силах оторвать завороженного взора от ее глубоких глаз. Его лицо стало напряженнее, и он обвинительно заявил: — Я же к тебе по-хорошему пришел вчера, хотел примириться. И если бы ты повела себя по-другому, Вальдемар не стал бы меня шантажировать!
— Но Володя прав. Все, что между нами случилось, грешно и недозволительно, — пролепетала Даша. Его сильная ладонь до боли сжала ее локоть, и девушка тут же замолчала, видя, как в его взоре загорелась тьма.
— Ах, вот как?! Все ясно! — процедил он сквозь зубы. — Значит, для тебя все, что между нами, — это лишь грешно?
— Да, — тихо, но твердо сказала она.
— А что же я еще ожидал услышать от глупой девицы, у которой еще молоко на губах не обсохло! — выпалил Илья, заводясь все сильнее.
— Боже, Илья, не надо так! — возразила Даша и, вырвав из его хватки свою руку, отошла от молодого человека на несколько шагов. — Прошу, давай окончим этот разговор, он лишь тревожит и тебя, и меня, — просяще вымолвила она и посмотрела на него несчастным печальным взглядом. — И бумагами займемся.
— Бумагами?! — воскликнул Теплов срывающимся от ярости голосом. Он стремительно преодолел расстояние, разделяющее их, обвив руками талию девушки, уткнулся лбом в ее мягкие волосы на затылке и вскричал: — Да я ни спать, ни есть не могу! Ни делами спокойно заняться уже который день не могу из-за тебя, изменница! А тебе все равно!
Даша тяжко вздохнула, ощущая, что ей приятны слова о том, что он страдает по ней. В этот миг ей вдруг неистово захотелось повернуться к молодому человеку, поцеловать его и утешить, сказав, что все будет по-прежнему. Но она не имела на это права. Оттого Даша сглотнула ком в горле и с горечью тихо произнесла:
— Ничего изменить нельзя, Илюша. Ты пойми, все только к лучшему. Мы должны смириться.
— А я не хочу! — выпалил он в безумном порыве и, развернув девушку к себе лицом, схватил ее за плечи и начал трясти. — Слышишь?! Не хочу!
Именно в этот момент дверь в кабинет отворилась, и вошел Владимир. Илья, затравлено обернувшись к двери, побледнел. Он медленно выпустил Дашу из рук, убийственным взором смотря на брата.
— Я думал, матушка выдумала, что Даша помогает тебе с бумагами.
— Да помогает, — зло вспылил Илья.
— Вижу, как она помогает, — хмуро проворчал Владимир.
— Ты что ж теперь за каждым нашим шагом будешь следить? — прорычал Илья в запале, отходя к своему столу.
— Даша, ступай, — сказал Владимир настойчиво. — Не дело тебе тут быть.
— Но как же почта? Надо помочь Илье, — начала Даша.
— Владимир! — взорвался старший Теплов, окончательно выйдя из себя. — Ты
