Никак.
Я встал, прошелся до края крыши, и сел на парапет, свесив ноги вниз. Город под ногами постепенно просыпался, одна за другой гасли неоновые вывески, и вместо них загорались окна в одинаковых серых бетонных зданиях. Перевернутый рогами вниз месяц бледнел, равняясь по цвету со светлеющим небом. Пошли по улицам первые люди, что ночью почти не покидали своих домов, словно в Городе объявили комендантский час. Поехали первые машины и редкие мотоциклы, но на них я даже не смотрел — они все равно мне были без надобности, они не могли помочь решить вставшую передо мной проблему. Хотя, наверное, круто было бы на каком-нибудь спортбайке ворваться в ноктус через дыру в световом барьере, пронестись по прямым, как стрела, улицам, оставляя за спиной тупящих и не успевающих собраться воедино лоа, показать дулю рангонам, которые, даже несмотря на всю свою скорость, слишком медленные для того, чтобы угнаться за железным конем...
Жаль только, что не получится претворить этот прекрасный план в жизнь. Я на мотоцикле сидел два раза в жизни, из них один — в двенадцать лет в деревне, а второй — пассажиром. Так что никаких «пронестись» не будет — тут бы доплестись, в постоянном страхе потерять равновесие и разложиться по бетону. Не говоря уже о заражении, о котором меня предупреждал Птичник.
С машинами все еще смешнее — ни одна машина просто не протиснется в промежуток между столбами световых барьеров. Специально их, что ли, такими сделали?
Если вдуматься, то в теории я мог бы добраться до территории казадоров и на своих двоих. Мог бы, если бы я был обычным светлячком, который пытается не светиться в ноктусе и обходить даже единичных лоа, не говоря уже об их скоплении. Светлячком, который не тратит Свет попусту и продвигается вперед почти без его растраты. В моих руках оружие, которое позволяет в сложной ситуации срезать путь напрямую, а не обходить опасное место за несколько кварталов, кратно растягивая итоговый путь. И даже в этой ситуации неизвестно, хватит ли моих внутренних запасов Света на то, чтобы преодолеть необходимое расстояние.
Я же — магнит для лоа. Возможно, для рангонов тоже. И я могу перемещаться только по крышам. С одной стороны это плюс — я всегда двигаюсь по кратчайшему пути, а не только тогда, когда не остается иного выбора. С другой стороны — каждый преодоленный метр пути это потраченная крупица Света, или в чем он там измеряется. И хватит ли мне его, чтобы добраться до конечного пункта — все тот же вопрос. Ставлю на то, что не хватит. Вряд ли Птичник говорил наобум.
Посоветоваться бы с кем-нибудь... Только вот с кем? Выдать девчонкам мою историю? Они и так на взводе после объявления войны. Главное — каждый раз, когда я думаю о том, чтобы все им рассказать, обязательно происходит очередной факап, от раза к разу все серьезнее и серьезнее. Надо бросать это дело — хотеть рассказывать правду...
Я поднялся с парапета и кинул последний взгляд на Город, который так и не подсказал мне решения моей проблемы. Солнце уже выкатилось из-за горизонта и вступило во владения небосводом.
За спиной раздалось тихое курлыканье и шорохи. От неожиданности чуть не навернувшись с крыши, я обернулся, но это оказались всего лишь голуби Птичника, которые весь наш разговор спали, а теперь, проснувшись, чистили перья и лукаво поглядывали на меня из-под крыла.
Голуби.
Крылья.
Кажется, у меня есть идея!
