на плечи, отодвигаю тарелку, встаю, выхожу из столовой. В комнате я начинаю рыдать.
[…]
— Работа полиции вкупе с персоналом Сэтерской клиники привела к появлению ложных признаний, — говорит Ингегерд.
— Когда персонал понимает, что допустил ошибки в лечении пациента, то сразу сообщает о них. Это предписывает врачебный кодекс, — подхватывает Ригмур.
— Почему этого не сделали в Сэтере? Что, ответственные лица теперь хотят избежать наказания? — интересуется Ингегерд.
— Возможно, здесь не последнюю роль играет их сплочённость, — отвечает Ригмур. — Скандал в правовой системе и скандал в системе здравоохранения — это уже перебор. Власти и общественность доверяли Сэтерской клинике и экспертам, привлечённым полицейским управлением, — таким, как Биргитта Столе и Свен-Оке Кристиансон, которые заявляли о “бессознательном” и мотивах, побудивших Томаса Квика совершить убийства. На мой взгляд, ситуация сейчас непростая: те, кто обладают определёнными полномочиями и способны повлиять на твою жизнь, начнут обвинять тебя во лжи и предательстве».
Из интервью, опубликованного на канале «GeWe», 8 июля 2015 года:
«Мне бы хотелось видеть больше открытости [в Сэтерской клинике]. Вот если бы кто-то подошёл и просто сказал: “А вдруг ты и правда не совершал никаких убийств? Почему всё пошло не так? Есть ли в этом наша вина? Может, нам просто сесть и вместе попробовать во всём разобраться, поддержать друг друга?” Как было бы чудесно, если бы они так поступили. Было бы намного легче.
[…]
Позавчера мы с адвокатом Томасом Ульссоном подали ходатайство о моём переводе в другую клинику. Нам отказали. Пришёл главврач и сказал: “Вас переведут в другое отделение”. Это решение было принято без моего ведома, его не обсуждали с персоналом моего отделения. Это чистой воды издевательство».
КАК СТУРЕ БЕРГВАЛЮ УДАЛОСЬ НАЛАДИТЬ ОТНОШЕНИЯ С РОДНЫМИ?
Из интервью газете «Экспрессен», 15 сентября 2016 года:
«Очень просто. Когда я отказался от признаний, всё встало на свои места. Возобновились наши хорошие отношения. Мы вспомнили прекрасное детство и период взросления — время, когда мы были вместе. Думаю, в этом основа нашего взаимопонимания. Если бы у нас было трудное детство, мы были бы разобщены».
КАК СТУРЕ БЕРГВАЛЬ ОТНОСИТСЯ К СОБСТВЕННЫМ ПРИЗНАНИЯМ И К ТОМУ, ЧТО ИСТИННЫЕ УБИЙЦЫ ДО СИХ ПОР НА СВОБОДЕ?
Из интервью газете «Афтонбладет», 4 апреля 2014 года:
— Думаете ли вы о тех убийствах, в которых вас признали виновным?
— Да. По разным причинам. Из-за того, что сделал я, из-за того, что сделала шведская полиция, из-за того, что сделала норвежская полиция, из-за того, чего не сделали шведские журналисты, и из-за того, чего не сделали норвежские журналисты.
— Жалеете ли вы о чём-то?
— Да. Обо всём. Обо всём.
Из интервью программе «Нюхетсморгон», 17 сентября 2016 года:
— Это бремя я буду нести до самой смерти. Мне придётся жить с этим. Я пытаюсь хоть как-то справиться с этими мыслями.
— Каким образом?
— Например, работая над книгой. Рассказывая всё честно и откровенно. Этому меня научил Ханнес Ростам. Он появился в моей жизни и кардинально изменил её. «Будьте открыты и честны. Это ваш единственный шанс». Этому совету я следую и по сей день.
ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ СЕГОДНЯ СТУРЕ БЕРГВАЛЬ ЗДОРОВЫМ ЧЕЛОВЕКОМ?
Из интервью газете «Экспрессен», 15 сентября 2016 года:
«В открытом судебном заседании принимали участие пять компетентных психиатров, и их выводы отличались. Это позволяет поставить под вопрос их работу: психиатры не должны решать вопросы, касающиеся свободы и прав человека, поскольку они не могут прийти к единому мнению. Кто-то считал, что “его необходимо немедленно отпустить”, кто-то — что “его следует продолжать держать в изоляции”, а были и промежуточные варианты заключений. А ещё психиатры диагностировали у меня расстройство личности, приписав мне восемь убийств. В данный момент у меня нет никаких психиатрических диагнозов».
ПОЧЕМУ СТУРЕ БЕРГВАЛЮ МОЖНО ВЕРИТЬ СЕГОДНЯ?
Из интервью, опубликованного на канале «GeWe», 8 июля 2015 года:
«Сегодня я трезв. Я не посещаю терапевтические сеансы. У меня есть семья. И это самое лучшее в моей жизни: у меня не было близких на протяжении многих лет, но на Рождество 2008 года я вновь обрёл их, поскольку у нас есть нечто общее, а именно — наше детство. И за это я благодарен судьбе больше всего».
КАК ОТРЕАГИРОВАЛА ОБЩЕСТВЕННОСТЬ НА ПОЯВЛЕНИЕ СТУРЕ БЕРГВАЛЯ?
Из статьи в газете «Дала-Демократен», 15 сентября 2016 года:
«Расскажу историю, которая произошла, когда я жил в Мёрсиле [после пересмотра дел]. В воздухе витали удивление и ужас. Я ходил в крошечный магазин ICA, но как же это было тяжело! И тогда я решил, что буду ездить за покупками в Ярпен, ведь в Мёрсиле мне это давалось нелегко. Люди шарахались от меня, я это чувствовал. Прошло несколько месяцев. Ездить на автобусе в магазин оказалось весьма утомительным занятием, и тогда я подумал:
“Всё! Пусть местные привыкают!” — и снова отправился в магазинчик ICA».
Владелец магазина захотел побольше узнать о Стуре Бергвале и прочитал посвящённую ему книгу Дана Юсефссона «Человек, переставший лгать». Эта история тронула его до глубины души.
«Как-то я пришёл в магазин, а владелец подошёл ко мне и сказал: “Эта книга чрезвычайно важна. Я хочу, чтобы все местные жители прочли её”. Он решил продавать книги обо мне по закупочной цене».
Спустя несколько дней, когда Стуре шёл по посёлку, люди выходили из своих домов на улицу и спрашивали, как у него дела. Теперь здесь царила совсем другая атмосфера.
«Чудесная инициатива и прекрасная история», — говорит он.
КТО ВИНОВАТ В ПРОИЗОШЕДШЕМ?
Из интервью, опубликованного на канале «GeWe», 8 июля 2015 года:
— В этой истории есть большая доля моей вины. Я бы хотел разделить ответственность за произошедшее между двумя или тремя участниками. С одной стороны — это судебная система. С другой — Сэтерская больница. И с третьей — я сам. Думаю, мы все виноваты одинаково. Они обладали ресурсами и перед ними предстал больной человек — Стуре Бергваль. Они не позаботились о нём.
[…]
Полиция горела желанием верить мне и продвигать дело. А я хотел, чтобы мне верили и доверяли.
[…]
Правовая система способствовала вынесению обвинительных приговоров. Именно правовая система позволила одному-единственному прокурору возбуждать уголовные дела. И именно правовая система позволила одному-единственному следователю проводить расследования.
[…]
Врачи снабжали меня лекарствами, проводили столь примечательные, но вызывающие ужас терапевтические сеансы, и сотрудничали с полицией.
— Вас описывают как ловкого манипулятора, способного оказывать влияние на людей. Вы согласны с этим?
— Не знаю, для меня
