– Вот это ДА! – сели они оба на пол.
От неожиданности друзья даже потеряли дар речи. Ошарашенно глядя друг на друга, они не могли поверить в то, что это происходит именно с ними…
Сколько продлилось это молчание – не мог сказать никто. Когда же способность разговаривать наконец-то вернулась к ним, они оба закричали от радости и бросились обнимать друг друга.
– Мы отдадим эту находку Нае! И они пойдут на благое дело! – ликовал Артур.
– Да-да! Она будет помогать людям, а мы – ей! – кричал во весь голос Руслан.
– Спасибо, Транс! – радовался Артур, как ребенок.
И наши друзья, собрав вещи, поблагодарив на прощание прабабушку, отправились в обратный путь. Домой, где их уже ждали их любимые.
Изнасилование
Как-то раз Алиса привела на занятие к Лирии свою знакомую Веронику. Этой женщине на вид было примерно около двадцати восьми лет. Она была хороша собой, стройна и миловидна. Светлые вьющиеся волосы, нежный взгляд голубых глаз, глядящих из-под пышных красивых ресниц, выказывали в ней редкую женскую красоту. Но напряженная поза тела и скованное поведение говорили о том, что она не раскрыла свою женскую индивидуальность. К тому же у нее существует масса психологических проблем и комплексов.
– Проходите, мои дорогие, – участливо произнесла наставница. – Как вас зовут?
– Вероника, – робко произнесла девушка.
– Что привело вас ко мне?
Лирия, конечно, знала, зачем этот гость находится в ее доме. Но для самой девушки было очень важно самой рассказать свою проблему. Вероника молчала. Она не знала, как начать разговор. Ей было очень неприятно говорить на тему, которой она всю свою жизнь старалась избегать. Она долго молчала, вздыхала, опустив голову. Но так и не нашла в себе сил первой начать разговор. Не в силах победить себя, она вопросительно посмотрела на Алису.
– Представляете, – начала за нее Алиса, чтобы помочь начать беседу, – ее в детстве…
На этих словах Алиса споткнулась и замолчала. Лирия спокойно смотрела на девушек и ничего не говорила.
– Ее в детстве… – опять осеклась Алиса.
– Ладно, говори уже, Алиса, – махнула рукой Вероника.
– В детстве, когда ей было 10 лет, ее изнасиловал родственник… Вероника облегченно выдохнула. Но Алиса опять смущенно замолчала. Наставница спокойно слушала, не перебивая. Она ведь уже загодя знала, зачем к ней пришла Вероника.
– Продолжай, – спокойно произнесла Лирия.
– Это был ее дядя. Она тогда приезжала к нему на дачу вместе с родителями. У них был отпуск, и они жили весь месяц у него на даче. И вот как-то раз они пошли на речку купаться, а девочку оставили с ним. Полагая, что с нею ничего не может случиться. А он дал ей конфет, а затем…
Алиса опять замолчала. Но теперь это было скорее гневное молчание, а не смущенное.
– Рассказывай дальше, – еле сдерживая слезы, произнесла Вероника.
– А когда все случилось… – Алиса едва не плакала. – А когда все случилось, то он ее запугивал, чтобы она молчала. Но она все равно рассказала об этом родителям. Разгорелся жуткий скандал. Они тут же уехали с этой злополучной дачи. И с тех пор братья перестали друг с другом разговаривать. До тюрьмы, правда, дело не дошло. Хотя и могло. Тетя Лена, мама Вероники, пожалела проходимца. Может, и зря? В общем, все это кое-как замяли. Вода улеглась, но память ничего не забыла. И теперь самое главное, из-за чего мы пришли к вам. Веронике уже давно пора выходить замуж, но она не может этого сделать. У нее озлобленность на всех мужчин в мире. И большой страх перед близостью. Она каждый раз как подумает об интимных отношениях, вспоминает физиономию этого негодяя. И из-за этого не может ни с кем сблизиться.
– А ты этого хочешь? – спросила Лирия у Вероники, внимательно изучая ее.
– С одной стороны, ничего не хочу, я ненавижу мужчин. А с другой, я ведь хочу семью, чтоб как у всех было, хочу ребенка, хочу, чтоб меня любили. Но как только я вижу, что мужчина хочет со мной познакомиться, что у него какой-то интерес ко мне, то сразу включается страх и агрессия, желание отомстить за себя. Это происходит произвольно. И я ничего не могу с собой поделать. Я уже стольких кавалеров распугала! Так ведь и в старых девах на всю жизнь останусь. Помогите мне, пожалуйста!
– Знаешь, что эта проблема, связанная с изнасилованием, – спокойно и дружелюбно сказала Лирия, – во многом преувеличена в обществе.
Девушки удивленно переглянулись.
– Ей придают нездоровое значение и этим самым создают у таких девушек, как ты, фобии и комплексы.
– Не понимаю, – озадаченно произнесла Вероника.
– На самом деле изнасилование – это не больше, чем обычное насилие, когда, скажем, человека избивают. И даже в принципе не такое страшное по сравнению с тем, когда человека могут покалечить, оставить уродом на всю жизнь. Но никто не делает из этого проблему, если кого-то сильно избили или изувечили. Но когда вопрос касается секса, то люди своим гипертрофированным отношением наносят больше вреда, чем сам насильник. Хотя оправдывать подобные деяния тоже неправильно, но пересмотреть свое отношение к этой проблеме можно и нужно. Ведь ты же не хочешь всю жизнь прожить в «гордом одиночестве»?
– Нет-нет. Конечно, нет! – замахала руками Вероника. – Я уже устала от этого одиночества! Я хочу замуж!
– Вот и прекрасно! Поэтому ты должна кое-что понять и уяснить для себя.
Девушки внимательно слушали наставницу, затаив дыхание.
– Все дело в том, что ребенок бы, может быть, относился к этому проще, как к простым побоям. Как в физической боли. Но взрослые своей жалостью и причитаньями, излишним акцентом на трагичности происшествия сами создают в человеке психологическую травму, которой бы и не было, отнесись они спокойней к случившемуся.
– Ой, извините! – неожиданно перебила ее Алиса. – Я вспомнила.
– Рассказывай, что ты вспомнила.
– Когда мне было пять лет, я перелезала через заборчик. Он был сделан из таких заостренных колышков. И я случайно «села» на один из таких «колышков». Естественно, мне стало больно. Я бросилась в рев. Тут же подоспели родители. Они повели меня, ревущую, домой. А это было как раз в праздник, когда в сборе была вся родня. Тут же собрался консилиум из всех родственников. Все стали это бурно обсуждать. Женщины выгнали мужчин из комнаты и устроили осмотр.
– Надо же, ты мне никогда про это не рассказывала, – удивилась Вероника.
– Да я и сама это только сейчас почему-то вспомнила.
– И что было дальше?
– А дальше я помню, что лежу на диване с раздвинутыми ножками, а они все на меня смотрят. И у них очень напуганные, серьезные лица. А я ничего не понимаю. Но чувствую, что что-то не так. Реветь я к тому времени уже перестала, но это серьезное, отождествленное состояние я помню до сих пор.
