И что же было у Чаня, чтобы противостоять им? Его собственная сила. Знания Труста, надежда, что Горин сумеет переубедить мисс Крафт или Махмуда, и интеллект Каншера, который поможет найти каждому отличное применение своих способностей. Хотя любой враждебной стреле, выпущенной в направлении Харшморта, нужно было позволить продолжать полет, если был шанс уничтожить Вандаариффа и нарушить его планы.
Чань понимал, что эти усилия будут стоить ему жизни, но при этом чувствовал такое сожаление, такое горе, что, взглянув на Пфаффа в раскачивающемся и набитом людьми маленьком вагончике, он закрыл глаза и вздохнул. Какие бы невероятные идеи он в этот день ни обдумывал, они все равно останутся всего лишь фантомами и мечтами.
– Послушай меня, – повторил он. – Каким бы ни было твое задание, что бы ты ни носил с собой, что бы она ни велела тебе сделать, мне это все равно. Я не буду пытаться остановить тебя…
– И не сможешь, – ответил Пфафф сдавленным голосом.
– Но если ты нанесешь вред Селесте, Джек, я убью тебя. Я не остановлюсь, пока не сделаю этого.
– Селесте? – Пфафф выдержал неумолимый взгляд Чаня. – Что же, тебе наступил конец. Все это знают.
– Возможно, – ответил кардинал тихо. – Но я видел картину, Джек. Он убьет Селесту. И графиню тоже, что бы она там ни думала.
Чань открыл дверь, а потом крикнул, перекрывая грохот колес. Пфафф и, как ни странно, Дауни слушали его со страхом.
– Он убьет нас всех.
Коридор все еще пустовал: солдат в нем не было. Чань проходил мимо купе миссис Крафт как раз в тот момент, когда раздался свисток. Станция Пакингтон. Платформа была так же запружена, как и в Кремптон-плейс. Ее охранял строй солдат в синих мундирах – это были гренадеры Бронка.
Поезд остановился, с громким шипением выпустив пар. Чань выпрыгнул и перекатился под вагон. Он подтянулся и повис под вагоном на перекрещивающихся стальных балках, дрыгая ногами. Потом он положил бедра на тележку вагона, а трость просунул под балки состава так, чтобы она поддерживала его плечи, и вытянул руки и ноги.
Раздался свисток, и поезд тронулся. На каждой станции Чань расслаблял руки и ноги, разминая суставы, но осторожно, чтобы их не заметил под вагоном кто-то проходивший мимо. Он слышал, как перекликались солдаты Бронка, проверяя, не пробрался ли кто в поезд без их ведома. Что кто-то мог пробраться в поезд еще раньше, им в голову не приходило.
Единственным исключением был Рааксфал. Железнодорожная станция там сгорела.
Наконец они добрались до станции Орандж-Локс, там находились шлюзы на канале, где полковник и его люди сошли с поезда. Чань помнил слова Фойзона: подготовленные люди пытались тайно пробраться в Харшморт, но их поймали или убили. Самым верным способом подобраться к лорду Вандаариффу было дать возможность полковнику Бронку расчистить дорогу к нему.
Вокруг раздавались крики, приказы строиться, свистки. Чань пробрался между колесами в обратную от станции сторону, скатился по насыпи и спрятался. Раздался свисток, и поезд снова тронулся. Чань ползком забрался на насыпь и спрятался, укрывшись за рельсами. Рота гренадеров, не менее ста человек, строилась во дворе станции. Полковник сбежал по ступенькам, чтобы присоединиться к ним. Чань проследил путь, которым Бронк шел от здания станции, и заметил, как оттуда вышла с гордой осанкой, но пошатываясь, Маделин Крафт. Она все еще была слаба, и ее поддерживал Махмуд. Крики Бронка, объяснявшего солдатам, какие деревянные ящики нужно грузить в стоявший во дворе станции фургон, привлекли внимание Чаня к тому, что там происходило. В фургоне стоял мистер Келлинг.
Красный фонарь на последнем вагоне поезда исчез из вида. Оставался ли Пфафф все еще в поезде? Чань подошел к станции и взобрался на платформу. Подбежав к зданию станции, он прижался спиной к ее кирпичной стене, осторожно заглянул в окно, а потом подкрался к двери.
Кардинал выхватил нож Фойзона и ворвался внутрь. Ближайшему гренадеру он перерезал ножом горло. Второй солдат поднял винтовку и хотел выстрелить, но Чань тростью выбил ее, а потом всадил нож в грудь солдата. На скамейке, связанные и с кляпами во рту, сидели Каншер, Горин и Труст. Чань вынул кляп изо рта Каншера и перерезал веревку, связывавшую его запястья.
– Они ушли, чтобы напасть на Харшморт. – Чань перешел к Трусту. – У нас мало времени.
Труст выплюнул неплотно вставленный кляп изо рта.
– Я никогда не сталкивался с подобной жестокостью…
– Ночь еще только начинается, – пробормотал Чань. Он вставил кончик ножа между запястьями Горина и дернул нож вверх, перерезая веревки. Свой кляп Горин вынул сам.
– Она не послушалась, не так ли?
Глаза Горина были красными. Чань вернулся к двери и выглянул наружу. Стоны и хрипы первого солдата наконец стихли.
Каншер кашлянул.
– Но она слушала, Чань, вот что печально. Она знает, кто такие Бронк и Шофиль – люди, которым и простой чайник доверить нельзя, не говоря уже о секретах синей глины. Но ей все равно.
– Она изменила свое мнение. – Горин вытер губы рукавом. – И считает, что так ей будет легче их подчинить.
– Миссис Крафт никогда не была такой амбициозной, – сказал Чань.
– Нет, – сказал Горин хриплым голосом. – Выходит, я плохо знал ее.
– Естественное редко бывает добрым. – Профессор растирал свои мягкие запястья, к которым прилипли волокна от веревки. Он пожал плечами, заметив недоуменные лица. – Рост ускоряется. Четыре клетки становятся восемью, восемь – шестнадцатью… через мгновение их уже тысячи. Разве не так с людскими пороками?
Все замолчали. Каншер потрепал Горина по плечу.
– То, что он сейчас не смог действовать, не означает, что он не сможет в будущем. Его разум не похож на ее разум. Вы знаете это.
Горин слабо улыбнулся.
– И она знает.
Шум во дворе внезапно стих. Случилось что-то такое, чего Бронк не ожидал, но со своего наблюдательного пункта Чань мог разглядеть только медвежьи шапки последней шеренги солдат.
– Вооружитесь. Если я не вернусь, действуйте как сможете.
– А Пфафф? – Каншер передал штык гренадера Горину.
– Он утверждает, что все еще служит мисс Темпл.
Мужчина прикусил ус.
– Этой ночью вокруг будет полно дураков.
Чань выскользнул за дверь, пригнувшись. Гренадеры Бронка были построены в ровные шеренги. Перед строем стояли Бронк и его адъютанты. Миссис Крафт сидела рядом с кучером фургона, а Махмуд и Келлинг примостились на ящиках, но внимание всех было приковано к элегантной карете, только что въехавшей во двор.
Лицо кучера маячило над его черной ливреей. Он был один на козлах и правил четверкой лошадей, бегущих неспешной рысцой. Один из адъютантов махнул, чтобы кучер остановился. Тот спокойно и уверенно развернул экипаж, так что остановился прямо напротив адъютанта, но лошади были развернуты мордами в том направлении, откуда они только что приехали.
